3.2.  Средневековая философия науки

Вопреки существующему мнению Средние века отнюдь не являются перерывом в развитии философии науки. В поддержку этого вывода рассмотрим, во-первых, знаменитый спор об универ­салиях, во-вторых, теоретический аспект религиозного мировоз­зрения.

Спор об универсалиях (от лат. Universalis — общий) имел прямое отношение к основаниям научного знания, ибо, по сути, обсужда­лась проблема концептов. В споре участвовали три стороны: реа­листы, концептуалисты и номиналисты.

Реалисты (Фома Аквинский и др.) Подчеркивали, что общее представляет суть самих вещей. Они продолжали линию Аристо­теля, считавшего, что формы присущи самим вещам. Смысл реа­лизма состоит в определенном истолковании природы вещей. Если утверждается, что все тела обладают массой и все массы качествен­но тождественны друг другу, то налицо реализм. Если же массы признаются качественно нетождественными друг другу, то реалис­тическая позиция покидается. Реализм характерен для народов, проживающих в континентальной части Европы, но не для, напри­мер, англосаксов. Последние считают признаки вещей качествен­но сходными, но не тождественными. Строго говоря, качественно тождественными и сходными могут быть не вещи, а их признаки. Эта тонкость средневековыми реалистами никак не учитывалась. Реалисты считали, что универсалии присущи и уму человека в ка­честве понятий. Но представить природу этих понятий сколько-нибудь детально им так и не удалось.

В отличие от реалистов концептуалисты (от лат. Conceptus — по­нятие) стремились показать, каким именно образом вырабатыва­ются понятия. Согласно П. Абеляру, понятия выражают результат обобщения в уме сходных свойств вещей. Понятия имеют не он-тическое (от греч. On — сущее), а сугубо теоретическое значение. Концептуалистам не удалось сколько-нибудь толково объяснить ни критерии выработки понятий, ни вопрос о том, что им соответ­ствует в действительности. Их первейшая заслуга состоит в прида­нии понятиям теоретической значимости.

Номиналисты (от лат. Nomen — имя), среди которых выделялся своим талантом У. Оккам, умудрились перевести проблематику универсалий, а значит и понятий, в сферу языка. В их интерпрета­ции вся рассматриваемая проблематика исчерпывается представ­лениями о словесных знаках. Слова часто обозначают совокуп­ив

Ность сходных вещей, только и всего. Они не обозначают какие-либо сущности. Согласно «бритве Оккама» не следует умножать сущее сверх необходимости. Существуют единичные объекты, чувственные знания, словесно-знаковая деятельность человека; не существуют платоновские идеи, аристотелевские формы, универ­салии в вещах. Номинализм имеет великие заслуги перед семиоти­кой — наукой о знаках, но он явно не справился с проблемой на­личия всеобщих законов и общих для данного класса вещей при­знаков (свойств и отношений).

Как видим, средневековые мыслители преуспели в выделении многоуровневости науки. Все вместе они констатировали три уров­ня науки: вещный, ментальный и языковой. По поводу соотноше­ния этих трех уровней науки они могли сообщить немногое. Стре­мясь показать, что воззрения средневековых философов имеют определенное значение для современных экономистов, обратимся к феномену цены товара.

Сторонники трудовой теории стоимости — типичные реалисты. Они полагают, что стоимость есть признак вещей, а именно ове­ществленный труд. Маржиналисты отказываются от реалистичес­кой точки зрения, для них стоимость есть способность удовлетво­рить потребность людей. Они находятся между реалистами и кон­цептуалистами. Немало и таких экономистов, которые вообще ничего не сообщают о природе стоимости, — это, надо полагать, номиналисты. Все три точки зрения современных экономистов интересны, но никак не исчерпывают природу стоимости.

Обратимся теперь к урокам развития в Средние века религиоз­ного мировоззрения. Ради определенности сосредоточим наш ин­терес на христианстве. В этой связи существенными являются сле­дующие моменты. Во-первых, следует определить религию как некоторый образ жизни. Во-вторых, он так или иначе осмыслива­ется, а для этого нужна теория, в качестве которой выступает либо теология (от греч. Theos — бог), либо религиоведение. В-третьих, теология — это теория о сакральном, святом; следовательно, она не является этикой. В-четвертых, теологии не чужд и этический план поведения людей; так называемая христианская этика понимается в рамках теологии как символ теории сакральности. В-пятых, толь­ко религиоведение, но не теология, способно выступать с научных позиций. Теология руководствуется принципами ретроспективиз-ма (обращенности в прошлое: лучшая теория создана в далеком прошлом), догматизма (догматы непоколебимы), дидактизма (на­зидательности), религиозного символизма (земное есть символ по-

11_

Тустороннего), экзегетики (истолкования библейских текстов в горизонтах божественного), экстатизма (интуитивно-чувственного постижения мира, потустороннего человеку). Научное религиове­дение противопоставляет: ретроспективизму — принцип научной актуальности; догматизму — критический рационализм; дидактиз­му — дидактику, теорию обучения; религиозному символизму — се­миотику, науку о знаках; экзегетике — научный анализ; экстатиз-му — ментальное и языковое восприятие.

Для дальнейшего исследования существенно, что в Средние века наука выдержала испытание теологией. Постепенно она стала теснить ее все более и более решительно. Наконец, обратимся к вкладу христианской теологии в экономическую науку. В этой свя­зи в курсах истории экономических учений обычно вспоминают о концепции справедливой цены Фомы Аквинского, который пе­речислил условия оправдания дохода [210, с. 239] и осуждал вмес­те с другими схоластами ростовщичество. Для предмета нашего интереса существенно, что схоласты использовали определенный метод анализа. Суть его состояла в том, что, не имея возможности исходить из содержания экономической науки, они пытались на­вязать ей сакрально-этические идеи. Такой метод анализа не мог привести к существенному успеху. Экономическая этика состоя­тельна лишь в том случае, если она вырастает на базе экономиче­ской теории, во-первых, и вступает в координацию с другими эти­ками, политологической, правоведческой, социологической — во-вторых. Оба эти условия в Средние века едва ли могли быть выдержаны сколько-нибудь строго.

Итак, в экономических горизонтах заслуга средневековой фи­лософии науки состоит:

•      В достаточно отчетливом выделении трех уровней науки;

•      Попытке объединить экономическую теорию с этикой.