3.4.4.2. Рационализм и. Фихте, ф. Шеллинга, Г.  Гегеля

Проект философии науки вызывал среди лучших немецких фи­лософов необычайный энтузиазм, о котором свидетельствуют ра­боты И. Фихте, Ф. Шеллинга и Г. Гегеля. Каждый из них был не­доволен Кантом, но, по сути, продолжал его усилия. Все трое же­лали придать науке подлинный характер за счет не формальной, а философской логики. Иоганн Фихте занялся дедуцированием принципов: 1) Я полагает себя; 2) Я противополагает себе не-Я; 3) Я соотносится с не-Я. Фридрих Шеллинг провозгласил тождест­во субъекта и объекта; без этого, дескать, нет науки, не обременен­ной произволом субъекта. Наконец, Георг Гегель создает диалек­тическую логику тождества противоречий, пульсирующей триада­ми: тезис —→ антитезис —→ синтез (качество —→ количество —→ мера, сущность→ явление →> действительность и т.д.).

Фихте и Шеллинг провозгласили себя идеалистами, причем трансцендентальными. Гегель же объявил себя диалектическим идеалистом. Из трех рассматриваемых авторов Гегель, бесспорно, был самым основательным. Исходя из диалектической логики, он пытался последовательно построить все здание науки. Фихте и Шеллинг в своей научной подготовке сильно уступали Гегелю. Не­адекватность их научной позиции особенно отчетливо проявилась в их желании использовать в философии науки потенциал искус­ства (оба были романтиками). И Фихте и Шеллинг не учитывали, что не искусство, а искусствоведение является научной дисципли­ной. А оно, вполне возможно, занимает достойное место в мире науки, но не более того. Шеллинг хотел перенести в философию науки категорию символа. Эта попытка ему не удалась, ибо он не владел аппаратом научной семантики, отцом которой стал позднее американец Ч.С. Пирс.

Гегель был убежден, что он в противовес формальной логике создал содержательную, диалектическую логику. Но возникает ри­торический вопрос: разве можно создать содержательную логику, не используя содержание наук? Беда Гегеля состояла в том, что он

732

Не сумел должным образом распорядиться союзом науки и фило­софии науки.

Внимательный читатель, возможно, подозревает нас в том, что мы уводим его далеко в сторону от экономической науки. Это не так. Без уяснения сути логики Гегеля нельзя понять Маркса, а это уже далеко не безразличная фигура для любого знатока экономи­ческой теории. В экономическом отношении британский эмпири-цизм доминировал у Дж.С. Милля, а немецкий рационализм — в работах К. Маркса (см. Параграфы 4.1 и 4.2).

В качестве вывода отметим, что усилиями Фихте, Шеллинга и Гегеля впереди кантовской трансцендентальной аналитики кате­горий была поставлена диалектическая логика. В результате осно­вания рационализма приобрели следующий вид: диалектическая логика (Гегель) →> трансцендентальная логика (Кант) →> формаль­ная логика (Лейбниц) →> математика (Декарт).