3.5.8. Феноменологическая философия науки
А. Основные положения феноменологии
Феноменология — ровесница XX в. Свою первую и непревзойденную до сих пор разработку она нашла в трудах Эдмунда Гуссерля (1859—1938). Безусловно, не по всем, но по крайней мере по некоторым своим достоинствам феноменология превосходит всех своих современных оппонентов из лагеря философии. В кратчайшем изложении суть феноменологического метода состоит в следующем [48].
Мы должны спрашивать у самих
вещей исходя из того, как они
нам даны в созерцании. Любое философствование должно
иметь соответствующее основание, причем не выдуманное,
а очевидное и доступное каждому человеку. С чего начинать
философствование? С тех исходных впечатлений, которые че
ловек получает от вещей. Других действительных претенден
тов на запуск не мифологического, а реального философство
вания не видно.
Естественные установки, не
являющиеся результатом тща
тельного философствования, должны быть «заключены в скоб-
183
784
Ки», это требование приема эпохе. Эпохе (от греч. Epoché) — это воздержание от необоснованных суждений, по большей части либо наивных, либо не прошедших горнило философской критики.
Любое психическое, в том числе получаемые человеком от предметов впечатления, феноменально. Феноменальное (от греч. Phainomenon — являющееся) — это явившееся в сознание. Исходные для философского опыта впечатления человек получает от вещей, все остальное психическое он способен вообразить или даже нафантазировать. Однако произвольное, случайное воображение в том случае, когда оно не согласуется с исходными впечатлениями, отсекается в результате полноценного философствования.
Феноменальность в субъективной чистоте выступает как интенция, как «сознание о чем-либо». Интенциональность (от лат. Intendere — быть на что-либо направленным) выражает связь субъекта с объектом. Недопустимо игнорировать эту связь. В каких бы формах ни осуществлялось познание, оно всегда осуществляется в границах связи субъекта с объектом. Сознание есть поток переживаний, инициированный исходными впечатлениями от вещей. Специфика человека состоит в том, что он переживает все с ним случающееся. Он не может стать другим, а потому сознание имеет характер потока переживаний.
Работа сознания с феноменами называется феноменологической редукцией. Редукция (от лат. Reductio — возвращение) имеет в данном случае два смысла. Во-первых, она указывает на предмет познания, в силу интенциональности сознания оно не «забывает» его. Во-вторых, поток сознания намного богаче исходных впечатлений; это означает, что их смысл сводится к смыслу всего множества переживаний.
Поток сознания представляет собой конструирование синтетического многообразия переживаний благодаря воображению и фантазии человека. Сознание — это поток вариаций в определенных горизонтах. Размышляя, рефлексируя, человек воспроизводит свои впечатления об увиденном, услышанном, прочитанном. Так, увидев яблоню и начав размышлять о ней, он, быть может, вообразит ее себе цветущей весной, плодоносящей осенью, без листьев зимой, пышной и зеленой летом. Сознание есть идентирование. Какими бы ни были переживания относительно познаваемой вещи, именно она в качестве
Единичного экземпляра в некотором роде представлена во всем множестве переживаний. Иначе говоря, в них имеет место нечто инвариантное (неизменное), да к тому же еще тождественное (идентичное), одно и то же.
Идентичное в переживаниях усматривается человеком, причем интуитивным образом. Имеется в виду, что работа сознания приводит к постижению сущности, эйдоса (идеи). Ведь человек действительно каким-то образом приходит к идеям (эйдос и идея — это одно и то же; термин «эйдос» используется тогда, когда хотят подчеркнуть жизненное содержание идеи). Как постигаются идеи? Они усматриваются. Человек обладает такой способностью, ее нельзя разложить на составляющие. Это означает, что постижение идей является интуитивным (от лат. Intueri — пристально, внимательно смотреть). Вы не знаете, как постичь идею (эйдос, сущность)? Смотрите внимательно на поток переживаний — и увидите. Не мудрствуй лукаво по поводу того, как приобретаются идеи. Размышление есть эйдетирование.
В эйдетической интуиции выделяются идеальные предметности. Имеется в виду, что идеи (эйдосы) нельзя увидеть, услышать или потрогать. Они есть и доступны сознанию. Так, у всех яблонь одна и та же сущность. Так как идеи, рассматриваемые как универсалии, принадлежат всему, в том числе и предметам, то приходится признать реальность идеальных предмет-ностей.
Идеальные предметности присущи вещам, а не сознанию человека. Идеи имеют смысл и в отсутствие людей, они объективны (познание же субъективно). Если бы даже не было людей, равенство 2×2 = 4 оставалось бы истинным. Все законы науки обладают смыслом независимо от сознания людей. Постижение эйдосов возвращает субъект к познаваемым вещам. Началом познания является исходное впечатление от вещи. Затем происходит конструирование потока переживаний. На первый взгляд кажется, что каждое последующее переживание все дальше и безвозвратно уводит от исходных созерцаний, которые являются непосредственным выражением отношений субъекта к объекту. Но выделенная сущность является одной и той же для всех переживаний, в том числе и для исходного созерцания. Это и означает, что поток переживаний приближал к сущности объекта познания.
785
• Постижение эйдосов обеспечивает согласованность человеческого опыта, в этом смысле оно истинно. В качестве некоего существа человек вынужден находиться в координации с окружающим его миром вещей. Вне этой координации человек ставит под угрозу само свое существование. Но каким образом осуществима упомянутая координация? Благодаря двум решающим обстоятельствам. Во-первых, мир вещей дан человеку в ощущениях (впечатлениях, созерцаниях). Если бы этого не было, то человек уподоблялся бы вещам. Но человек связан с вещами весьма специфическими отношениями. Кажется, что переживания человека удаляют его от вещей: переживание цвета вещи и собственно цвет — это разные сущие. Но, во-вторых, как выясняется, переживание вещи и сама вещь имеют одну и ту же сущность. Благодаря этому как раз и возможно познание, а вместе с ним и координация мира человека с миром вещей. Мир вещей и мир переживаний имеют нечто общее, этим общим является сущность. В отсутствие общей сущности невозможно разрешить так называемый парадокс познания: мир сознания отличается от мира вещей, но тем не менее познание возможно, что объясняется в границах феноменологии — учения о феноменах сознания.
Б. Достижения феноменологической философии науки
Во-первых, феноменологи дали развернутую характеристику деятельности сознания. Ни в одном из философских направлений XX в. Деятельность сознания не охарактеризована столь детально, как у феноменологов.
Во-вторых, феноменологи буквально опрокинули теорию абстракций. На место бедных содержанием абстракций они поставили наполненные жизненной силой эйдосы, объединяющие в себе чувства и мысли.
В-третьих, феноменология позволила преодолеть широко распространенное представление о науке как сером, сухом и безжизненном занятии. Гуссерль считал, что искажение науки, придание ей абстрактного характера привели к ее кризису [47]. Его аргументация нам не представляется устаревшей. К сожалению, современные ученые, столкнувшись с критикой в адрес науки, а этим по преимуществу занимаются священники, писатели, деятели искусства и культуры, реагируют на нее довольно беспомощно. Незнание феноменологического метода затрудняет понимание учеными жизненной, экзистенциальной силы науки.
786
В-четвертых, феноменологи выявили богатство понятий, неправомерность выведения их за пределы чувств (переживаний). Для них понятия являются эйдосами.
В-пятых, феноменологи в полном соответствии с их методом реализовали применительно к гуманитарным наукам ценностный подход. Эта заслуга принадлежит М. Шелеру, который уже в 1910-х гг. Понял, что в гуманитарной области понятия являются ценностями [206, с. 313—321].
В. Критика изъянов феноменологической концепции науки
Во-первых, феноменологи абсолютизировали ментальный аспект науки. Феноменолог, требуя при каждом новом шаге ученого справки от него из ведомства сознания, чрезмерно ортодоксален. В мире науки нет той прозрачности, которая нужна феноменологу; далеко не все новое рождается в сознании. Простой пример: экономист перебирает математические уравнения, ищет среди них подходящее, делает удачный выбор, может быть, по совету со стороны. Он действует во многих направлениях, в частности использует потенциал диалога, осуществляемого в языковой форме. Не все в науке начинается с сознания.
Во-вторых, нуждается в уточнении центральное звено рассуждений Гуссерля: феноменологическая индукция, восхождение по ступеням переживаний вплоть до постижения эйдосов благодаря интуиции. Последняя выступает как не лишенный таинственности прыжок от переживаний к понятиям. Допустим, вы имеете дело с вещью (процессом, явлением, действием), которая дана вам в фактах K, L, M, N. Убедившись в качественной тождественности этих фактов, вы обозначаете их переменной хр где x1 ≡ K,x2 ≡ L, x3 ≡ M,x4 ≡ N. По Гуссерлю, K, L, M, Nобъединяются в один эйдетический комплекс постольку, поскольку они принадлежат одной и той же вещи. Иначе говоря, идентация имеет объективные основания. Загадочная, на первый взгляд, интуиция есть не что иное, как цепь идентаций. Без всякого ущерба для дела науки можно вообще отказаться от представления об интуиции, поставив на ее место идентирование. Еще одно важное обстоятельство: идентация имеет место в каждом переживании, т.е. Нет как такового перехода от переживаний к эйдосам. Каждое идентирование изначально эй-детично. Строго говоря, речь должна идти не об индукции, понимаемой как восхождение от переживаний к эйдосам, а о многоэтапном продвижении к постижению полноты эйдосов. На наш взгляд, феноменологическое идентирование — ключ к преодоле-
787
Нию многовековой коллизии между сенсуалистами и рационалистами.
Ортодоксальный философ-аналитик не признает внутреннюю жизнь человека, ибо полагает, что к ней нет доступа — по крайней мере такого, который мог бы быть подвержен процедуре проверки. Значения слов — проверяемы, переживаний — нет. На это утверждение аналитика у феноменолога есть убедительный ответ: вы, аналитики, настаиваете на возможности сопоставления слов, а мы, феноменологи, на сопоставлении переживаний. Люди подобны друг другу не только как языковые, но и как ментальные существа. Переживания человека доступны науке в не меньшей степени, чем ядерные реакции, происходящие внутри звезд.
Что касается экономического сообщества, то в нем в отличие, например, от коллектива социологов феноменологический метод малопопулярен, с ним, как правило, вообще незнакомы. В результате познавательный потенциал экономической науки не достигает желаемого уровня.
В-третьих, феноменологам не удается ассимилировать достижения исторической школы в философии науки. Поступь теорий показывает, что люди не столько создают науку, сколько совершенствуют ее. В постижении нуждается не просто мир переживаний, а его способная на дальнейшее развитие научная рафинированность.
Окончательный наш вывод таков: там, где речь заходит о теории познания, а без этого экономическая наука не может обойтись, феноменологический метод должен быть востребованным.
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 Наверх ↑