3.5.4. Прагматический аналитизм у. Куайна
Для нео- и постпозитивизма характерно исключительно внимательное отношение к основаниям науки. Эту традицию, бесспорно заслуживающую всесторонней поддержки, пожалуй, с наибольшим энтузиазмом поддержал американский аналитик Уиллард Куайн. На американской почве европейским нео- и постпозитивизму был придан весьма специфический, а именно прагматический, вид. В результате вся философия науки окрасилась в прагматические тона. Последствия этого явления, как нам представляется, оказались отчасти как негативными, так и позитивными. Их неоднозначность объясняется прежде всего тем, что прагматический подход актуален для гуманитарных, но не для многих других наук, в том числе естествознания. Как бы то ни было, аналитическая философия в американском изложении представляет в контексте данной книги значительный интерес.
По Куайну, наиболее бесспорные основания философствования сводятся к следующим [83, с. 40—41]: а) возбуждение чувственных рецепторов человека; б) язык как интерсубъективная социальная система знаков; в) избирательное поведение людей в различных ситуациях. Он стремился освободить философию науки от тех допущений, которые не выдерживают критики. В противоположность традиции, идущей от Локка, Куайн не признавал так называемый внутренний опыт, рефлексию, или же нечто аналогичное ей, например мышление. Ничего вразумительного сказать о внутреннем опыте человека не удается, всякий раз выясняется, по Куайну, что сказанное касается соотношения чувственных реакций, языка и поведения. И только четвертого не дано. Так как Куайн отрицал внутренний опыт человека, то его эмпиризм оказался более радикальным, чем у наследников Локка, в том числе всех неопозитивистов. По указанному основанию философию Куайна часто называют радикальным эмпиризмом. Этой характеристике философии Куайна не следует придавать слишком большое значение. Тексты Куайна свидетельствуют о том, что центральное значение из трех вышеуказанных оснований философствования он придавал языку. Его философия — это скорее лингвицизм, чем эмпиризм. Разумеется, этот лингвицизм вполне определенного толка, а именно эмпирического и поведенческого, т.е. Речь идет об эмпирико-бихевиористском лингвицизме. Куайн объявлял себя сторонником прагматизма Дж. Дьюи, для которого «значение не является психической сущностью, оно является свойством поведения» [83, с. 40]. Но между Дьюи и Куайном есть существенное различие. Первый
756
Акцентировал свое внимание на поведении, а второй — на языке. Почему Куайн не восходил от чувственных реакций на ситуативные стимулы к языку и поведению? Потому что сами люди вынуждены, как считал Куайн, на свой страх и риск конструировать систему мира, которая ориентирована на язык в большей степени, чем на чувства. С редкой последовательностью Куайн пытался реализовать избранную им методологию лингвистического прагматизма. Многие его выводы оказались весьма неожиданными.
Непостижимость референции [82, с. 339]. Референция как обозначение объектов словами и другими знаками кажется вполне очевидной операцией. Но выясняется, что это не так. Даже в случае остенсивного определения, указывания на что-либо не ясно, на что именно указывается — то ли на все тело, то ли на его часть, а если на часть, то какую. Многим словам, в частности союзам, предлогам, междометиям, остенсивные определения вообще противопоказаны. Итак, референция как самостоятельный акт, не опосредованный языком, в принципе невозможна. Несостоятельность референции кладет конец «мифу о музее», согласно которому каждому объекту соответствует слово. Как нам представляется, куайновская критика наивного понимания референции весьма актуальна.
Фундаментальными элементами семантики являются не слова, а предложения [82, с. 323]. Куайн подметил, что многие термины, опять же можно вспомнить о союзах, предлогах, местоимениях типа «тот», «который», получают экспликацию не сами по себе, а в составе предложений. Он пришел к выводу, что значения слов зависят от значения предложений. Слово — это предложение, редуцированное настолько, что получается абсурд. Наш пример: осмысленным является предложение «x есть p», но не «х есть» или «есть» или «р».
Существовать — значит быть значением связанной переменной [82, с. 328]. Поведение человека не может обойтись без интереса к тому, что признается существующим. Но что именно признается существующим? Сильно упрощая аргументацию Куайна, но сохраняя ее существенные моменты, обратимся к пропозициональной функции «x есть p». Существующим признается только такое х, которое удовлетворяет предложению «x есть p». Итак, существовать — значит быть значением связанной переменной. Такой вывод прекрасно координирует с логикой предикатов, в которой используются кванторы, в частности квантор всеобщности. Все научные
757
Законы можно записать в кванторном виде. Итак, в науке принимаются не любые объекты, а лишь те, которые выступают значениями введенных нами переменных.
Принцип онтологической относительности: онтология определяется, во-первых, конкретной теорией, во-вторых, способом перевода предпосылочной теории в другую [83, с. 59]. Что мы принимаем за объекты? Этот вопрос связан с языком, выступающим как теория. Таким образом, все объекты теоретичны. Но возможны разнообразные языки и, следовательно, отличающиеся друг от друга теории. Значит, теоретическая относительность объектов существует не в единственном экземпляре. Онтология относительна в двояком смысле, как и указано в начале абзаца.
Концепция неопределенности перевода: «не существует реальности, относительно которой тот или иной перевод можно признать верным» [82, с. 342]. Рассуждая гипотетически, согласно установкам прагматизма этой реальностью могла бы быть система поведения. По Куайну, системы поведения являются самыми различными и у нас нет возможности привести их к общему знаменателю. Следует отметить, что концепция неопределенности перевода, согласно которой невозможна субординация теорий, вызывает возражения.
В нео- и постпозитивизме теория сверяется с экспериментальными данными. Они-то и представляют собой ту реальность, относительно которой определяется, какая теория сильнее, истиннее. Куайн мог бы присоединиться к этому методологическому решению, проторив дорожку от чувственных возбуждений к данным наблюдений. Однако он этого не сделал. Видимо, потому, что был чрезмерно увлечен системами поведения. Но относительно последних он настолько немногословен, что его анализ представляется незаконченным. Анализ систем поведения без обращения к проблематике специальных наук вряд ли может быть состоятельным. Если бы Куайн обратился к феномену роста научного знания, то ему, надо полагать, пришлось бы отказаться от концепции неопределенности перевода.
Отрицание аналитических предложений. Куайн подметил, что в неопозитивизме теоретические предложения редуцируются к предложениям наблюдения. Но когда речь заходит о математике и логике, которые состоят из аналитических предложений, это правило нарушается. Напомним читателю, что предложение считается аналитическим благодаря своей форме и значению терминов, входящих в него. Карнап пришел к выводу, что в рамках последова-
758
Тельного эмпиризма смысл аналитических предложений невозможно определить. В споре, который разгорелся между Карнапом и Куайном, учителем и учеником, каждый остался на своей позиции. В следующих разделах параграфа выяснятся основания, по которым, на наш взгляд, следует отдать предпочтение позиции Карнапа, отличавшего аналитические предложения от синтетических.
Совокупность наук есть единое целое, граничными условиями которого является наш чувственный опыт [245, с. 38]. В совокупность наук Куайн включал буквально все дисциплины, от истории до математики. Оригинальность позиции Куайна состояла в том, что он отказывал отдельным наукам в опытных данных (читай: в возбуждениях чувств). Лишь все вместе они соприкасаются с ними. Налицо определенная форма холизма. Ее истоки, видимо, определяются убеждением Куайна, что смысл слова выясняется в контексте предложения, а смысл последнего — в контексте самого языка. Холизм Куайна настолько радикален, что ему приходилось отрицать как достаточно отчетливую структурированность науки в целом, так и каждой отдельной науки в частности. Ясно, что холизм Куайна не мог быть согласован с признанием различий аналитических и синтетических предложений. Для него математика являлась экспериментальной наукой едва ли не в той же самой степени, что и, например, физика. Холизм Куайна вызывал резкие и, думается, вполне оправданные возражения. Как именно взаимосвязаны между собой науки, выясняется лишь после тщательного анализа их междисциплинарных связей, который в трудах Куайна отсутствует.
Тезис Дюгема—Куайна: данные экспериментов учитываются в процессе постепенной трансформации науки в целом. Этот тезис, по сути, является следствием выбранной Куайном версии холизма, в которой наука выступает как обширное целое, способное переработать новые порции знания в любом своем регионе. До научных революций дело никогда не доходит. Согласно П. Дюгему, историку физики начала ХХ в., перед судом экспериментальных данных всегда оказывается не отдельное положение теории, а сама она в целом. Так называемые решающие эксперименты, которые позволяют выбрать между двумя предложениями или двумя теориями, невозможны. Даже самые «громкие» эксперименты приводят не больше, чем к частичной трансформации теории, причем она может быть осуществлена различными способами. Иначе говоря, конвенционализм состоятелен. Тезис Дюгема — Куайна трудно
759
Согласовать с далеко зашедшей дифференциацией наук, в рамках которой учитывается структурированность как науки в целом, так и отдельных наук. Поппер резко возражал против холизма Куайна и Дюгема [147, с. 360], и по нашему мнению, он был прав.
Подведем некоторые итоги. Философия науки Куайна — прекрасный образец аналитического прагматизма. Огромный интерес представляют его выводы относительно: а) неочевидного характера референции; б) особого научного статуса предложений; в) роли переменных; г) критерия существования; д) принципа онтологической относительности. Более спорны его выводы относительно: а) неопределенности перевода; б) отсутствия аналитических предложений; в) холизма (неструктурированности) науки; г) недискретного характера трансформации науки и теорий. Разумеется, спорные выводы Куайна ни для кого не являются обязательными и при желании им можно придать более приемлемый вид. В качестве философа науки Куайн — мыслитель масштаба Карнапа и Поппера. У всех трех есть чему поучиться.
В заключение данного подпараграфа имеет смысл хотя бы вкратце указать на две философские концепции, которые по своему смыслу ближе к прагматизму, чем к какому-либо другому фундаментальному философскому направлению. Речь идет об опера-ционализме и инструментализме.
Ведущим операционалистом считается не экономист П. Саму-эльсон, который как-то вскользь высказался в пользу операциона-лизма, а Нобелевский лауреат по физике П. Бриджмен. «Основная идея операционального анализа, — отмечал он, — довольно проста, а именно: нам не известно значение понятия до тех пор, пока не определены операции, которые используются нами или нашими коллегами при применении этого понятия в некоторой ситуации» [218, с. 8]. Обычно суть операционализма видят в том, что, как отмечал Поппер, «теоретические понятия должны быть определены в терминах измерительных операций. Вопреки этой точке зрения можно показать, что измерения предполагают существование теорий. Измерение не существует вне теории, и нет операций, которые можно было бы удовлетворительно описать с помощью нетеоретических терминов» [147, с. 285].
Согласно инструментализму теории нужны для чего-то, например для предсказания будущих событий или преодоления проблем. Считается, что инструментализм был развит в трудах американского прагматиста Дж. Дьюи. Критики инструментализма, в том числе Поппер, отмечают, что в нем теории играют всего лишь
160
Вспомогательную роль и, следовательно, умаляется их статус [147, с. 286]. Среди европейских авторов широко распространено мнение, что прагматисты перескакивают через процесс понимания, который приглушается активизмом. Уже в подпараграфе 3.5.6 выяснится, что ставить знак равенства между прагматизмом и теоретической поверхностностью нет никаких оснований.
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 Наверх ↑