Глава 24 ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ И СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВОСПРОИЗВОДСТВА

24.1. НАРОДНОХОЗЯЙСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ

Разработка принципов статистики производительности была за­вершена к середине прошлого века. На Западе утвердились два вида показателей: производительность труда и многофакторная произво­дительность. Американская статистика до сих пор сохраняет для макроуровня показатель, где в знаменателе помимо затрат труда фи­гурируют затраты капитала. Его тренд представляет собой малоин­формативный ряд, который расположен примерно на 30% ниже, чем гренд уровня производительности груда. Тем не менее различение яих форм имеет принципиальное значение.

Сохранение многофакторной производительности происходит по теоретической традиции, основанной на капиталотворческой теории факторов, а также и как привычное дублирование применения про­изводственной функции нал(«л;роуровне в массе конкретных прило­жений, которое оказалось там практ ически полезным. После родо­начальников производственной функции — К. Кобба и П. Дугласа, к нее было внесено много дополнений (от возраста основного капи- |;!ла, масштаба производства, квалификации работников и т.п. до различных ипостасей научно-технического прогресса). Большинство и их дополнений представляют собой варианты попыток измерять производительность с учетом затрат прошлого труда. Сама попытка цвести капитал, материальные фонды в формулу подсчета народно- м> (нйетвенной производительности оканчивается тем, что они иг- |чнот чисто формальную роль, представляют собой промежуточный, ыитологический, математически сокращаемый элемент формулы. \ российских экономистов этот прием получил (для народнохозяй-

| пенного уровня) бескомпромиссную негативную оценку начиная

■ 1 второго десятилетия прошлого века (задолго до рождения произ- п< >1Ственной функции) и до трактовки его Я. Квашой как «экономи- и « кого курьеза».

11опыткл расширить знаменатель народнохозяйственной произ- "м'иггельности за пределы труда, во-первых, некорректна как харак- и рчетика единого обобщающего показателя. По мере увеличения

               и усложнения характеристик различных капитальных и ка-

>■ стенных элементов в знаменателе, чтобы «приблизить модель к !•■ I п.ности» многофакторность все дальше ведет в тупик, приближа­ясь не к реальности, а к тождеству числителя и знаменателя. (Это не отменяет того, что стоимостные показатели отдачи разных форм прошлого груда, для отдельных элементов издержек, могут играть роль самостоятельных частных характеристик эффективности вос­производственного процесса.) Во-вторых, многофакторность озна­чает отход от уникального качества категории производительности — ее опоры на вечную и неизменную характеристику человеческой жизни и конечный итог всех производственных затрат — рабочее время всех видов народнохозяйственной деятельности, которое обес­печивает ее универсальную сопоставимость показателя производи­тельности груда для всех времен и стран.

Для экономики каждой страны прошлый труд (т.е. фактически имеющийся вещный и человеческий капитал) представляют собой в каждый данный момент даровую силу, окончательно оплаченную про­шлым развитием (как бы анаиог сил и ресурсов природы)1. Такие ку­мулятивные исторические разрывы в уровне между странами в малой, дробной степени возмещаются возможным ростом ВВП в каждом отдельном году.

В России начала XXI в. наличие на территории страны природных ресурсов не может заменить или возместить устаревший и захлам­ленный производственный аппарат, тяжело деформированные каче­ства населения, архаическую структуру национальных приоритетов, которая скособочена в ушерб образованию, семейному воспитанию детей, здравоохранению, социальному обеспечению и науке. В пост­индустриальных странах с этим сравнивается современное произ­водство, обустроенные территории, накопленный потенциал тру­довой предпринимательской и бытовой культуры населения, со­циально и инновационно ориентированные экономическая повседневность и национальная стратегия.

Исследования общих проблем современной экономической эф­фективности часто и отнюдь не случайно проводятся на американ­ском материале. В своем воспроизводственном образе США истори­чески выступают как пионер в области освоения новых производств, как страна передовых образцов массового выпуска первоначально элитных видов продукции. Можно напомнить «фордизм«- и «тейло­ризм», вояжи бригад европейских и японских специалистов по изу­чению американской производительности после Второй мировой войны и многое другое в том же роде. К этому следует добавить вы-

Протилые затраты имеют платежное значение, только если они сделаны В кредит, переложены на будущее. В потоке накопления различие между амортизацией и новой стоимостью имеет значение в бухгалтерии и для налоговых служб. Различия между живым и прошлым трудом неуклонно сглаживаются также вместе с сокращением сроков обновления основного капитала в экономике, в первую очередь - в наукоинтенсивных отраслях.

сокую репутацию американского корпоративного менеджмента, беспрецедентные усилия по рационализации государственного ап­парата в конце прошлого века, высокую зрелость организаций не­коммерческого сектора, профессиональный уровень и предприни­мательскую активность населения, мировой авторитет науки и выс­шего образования, высокий уровень здравоохранения в стране, безусловные достижения по снижению давления огромного произ­водственного аппарата на природную среду. Все эти слагаемые дают в итоге лидерство страны по уровню и темпам роста производитель­ности труда, которое полностью подтверждается сегодняшней ста­тистикой.

Известный тезис о производительности как критерии оценки прогрессивности того или иного общественного строя можно при­ложить и к сфере межстранового соперничества. Первое, что нужно будет сделать стране или группе стран, которые хотят перехватить мировое лидерство у США, — это догнать их по производительности груда. Но для этого недостаточно просто увеличить масштабы ВВП, как это делает Китай, в том числе за счет выработки ширпотреба, пусть даже электронного. Американский уровень производительно­сти не случаен, так же как не случайно и мировое лидерство США. Он базируется уже не на фордизме и тейлоризме, а связан с тем, что I [роизводительность опирается на факторы, адекватно отражающие чедовекоцентричную парадигму современного воспроизводства. К ним относятся образование, наука, мотивации населения, суммирующие действие механизмов самодвижения всех четырех экономических укладов современной смешанной экономики (государство — биз­нес — общество — семья).

Политэкономическая или народнохозяйственная концепция произ­водительности — явление гораздо более широкое, чем то понимание, ь которому она сведена в повседневной экономической практике. Ьо не частное отделения более или менее скорректированной стои­мостной величины на труд или какую-либо комбинацию факторов к I [ужное для того, чтобы «постфактум» узнать тот или иной заведо­мо условный численный результат. Это содержательная, комплекс­на, системная, сложноструктурированная экономическая катего­рии, отражающая различные конкретные способы добиться увели- " ния качественных (и попутно — количественных1) результатов 'I тюмической деятельности страны в предстоящих воспроизвод- | не иных циклах. То есть в конечном счете содержание категории                                   выходит на стратегическую задачу наиболее ра-

Кпдичественный рост может быть достигнут и без изменения производи-

1,- чьности, за счет простых способов у роста выработки (численность за­питых. рабочее время, интенсификация труда), т.е. инновационного ком­понента.

ционального удовлетворения новых потребностей, путем инноваци­онного совершенствования производства и образа жизни в стране.

Потребность представляет собой целевой вектор производитель­ности, универсальный двигатель и условие социально-экономиче­ского развития, который по своим главней признакам отличается от спроса. Во-первых, тем, что она выходит за рамки рыночно-стои- мостных отношений и охватывает весь спектр жизненных интересов населения страны

. Во-вторых, она включает уникальную разновид­ность — инновационную или пери активную потребность, т.е. на­зревшую в производстве и в потреблении в виде постоянно ошуша- емого ушерба необходимость в появлении качественно новой, не существующей в данный момент ни на рынке, ни в обшем пользова­нии продукции и услугах различной, материальной, социальной, институциональной или духовной природы. В-третьих, сфера по­требностей включает не только потребительскую составляющую, но также стремление каждого человека к разумной деятельности и сти­мулирование этого свойства на любом уровне, начиная от ежеднев­ного труда по жизнеобеспечению как элемента нормальной челове­ческой природы и до потребности в творчестве любого вида, от музыкально-артистического до предпринимательского, исследова­тельского, социально-гуманитарного, и в разных областях, включая политическую, религиозную и все другие общественно востребован­ные виды деятельности

.

В качестве результата производства в числителе показателя про­изводительности концептуально может фигурировать только то, что соответствует потребности населения, включая производителей и потребителей, т.е. «в экономический зачет» идет только общественно необходимый труд. В знаменателе находится универсальный и всеоб­щий для всех времен и стран человеческий критерий — живой труд (численность занятых), рабочее время (отработанные человеко-ча­сы).

Выдвижение потребности в центр воспроизводственного меха­низма в качестве критерия выбора инновационных приоритетов ле­жит в основе ускорившегося перемещения целевой ориентации управления с технологий и продукции на выявление и прогнозиро­вание конкретных потребностей. Административный или другой произвольный выбор и реализация даже самого априори привлека­тельного отраслевого и научно-технического приоритета или кон­кретной модели структурной политики всегда содержит риск того, что его результаты окажутся недостаточно востребованными, чтобы окупить прямые затраты и особенно — тот ущерб, который был вы­зван отказом от более нужных инвестиционных альтернатив.

Производительность — это только та часть повышения выработ­ки, которая происходит вследствие качественных сдвигов в воспроиз­водственном процессе. В свою очередь качественные преобразования могут возникнуть в результате капитальных вложении и глубоких ин­ституциональных преобразований.

Народнохозяйственная производительность повышается только после завершения цепочки стадий инновационно-производственного цикла: «перспективная потребность — творческая научно-техническая деятельность по ее реализации — капиталовложения — опережающий рост нового производства — народнохозяйственный структурный сдвиг». Итогом этой аналитической логики, которая может быть на­звана потребностно-деятельностной концепцией воспроизводства (или более широко — развития) является то, что только наличие струк­турного сдвига (т.е. образования нового производства, массового рас­пространения, тиражирования новшества) представляет собой завер­шенный результат и критерий того, что цикл не был прерван, а инно­вация как народнохозяйственный феномен состоялась.

В этих условиях изменилось соотношение национальной конку­рентоспособности и производительности груда. Раньше производи­тельность труда давала ключ к пониманию конкурентоспособности, теперь конкурентоспособность выступает как конкретная характе­ристика производительности. Современные индикаторы конкурен­тоспособности представляют собой подробную (во многих конкрет­ных случаях избыточную и неточную) расшифровку этих факторов как детализированных составляющих экономического роста или его источников.

Показатель конкурентоспособности позволяет выявлять наиболее широкий круг доступных источников развития, составлять достовер­ное представление об его механизмах, давать основанную на кон­кретных данных оценку внутренних и внешних условий развития, находить пути совершенствования имеющегося инструментария ре­гулирования социально-экономических процессов.

24.2. АНАЛИЗ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ И СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ

Анализ производительности может быть сконцентрирован на все колее точном измерении уровня и темпов прироста производитель­ности в прошлом периоде, а затем на этой основе дать те или иные рецепты по исправлению конкретных ошибок прошлого опыта. Од­нако объемы благ, составляющих общественный продукт и нацио­нальное богатство страны, в принципе невозможно точно измерить. По стоимости — из-за некоммерческой природы таких результатов, как приращение производственного и потребительского, управлен­ческого, социального, гражданского опыта, образовательного потен­циала, фонда здоровья, безопасности, социально-культурных ценностей. В натуральной форме — по общему правилу, из-за разно­родности потребительских характеристик. Возникает вопрос — а на­сколько важна именно скрупулезная точность самого измерения?

Такой перекос в подходе является не чем иным, как историческим атавизмом, наследием того времени, когда ннд населением даже в самых развитых странах довлела зависимость от первичных нужд, неустойчивость существования, особенно в периоды военных ката­строф и стихийных бедствий. Если принять нормальную историко- социальную перспективу и учесть современный уровень массового производства, то безусловная легкость производства первичных благ по сравнению с процессом совершенствования культуры, гумани­тарных и социальных качеств населения, развития способностей и формирования квалификационных качеств (производственного по­тенциала) работников окажется аксиоматической.

Поэтому доминирующая современная тенденция в аналитиче­ском и практическом подходе к эффективности экономики состоит в переводе проблемы из области измерения, из плоскости фиксации прошлых результатов для прошлых условий, для потребностей прош­лых поколений людей, в плоскость определения первичных, инно­вационных, творческих средств повышения производительности в следующих циклах воспроизводства. Измерение показателя эффек­тивности развития и обеспечение этой эффективности — проблемы, имеющие независимое друг от друга различное содержание.

Конечный экономический результат развития страны определя­ется стройной и исчерпывающей системой источников качественных изменений и роста объемов производства. Квалификация работни­ков, а в более широком плане — уровень социальной зрелости насе­ления в целом; качество систем государственного и гражданского администрирования, производственной организации и управления; результативность народнохозяйственного инновационного процес­са; характер и результаты использования природных ресурсов и охраны окружающей среды и здоровья человека; качество деятель­ности работников массового производства продукции и услуг пред­ставляет собой пять классических факторов повышения производитель­ности труда.

Учет этих факторов, прямо направленный на совершенствование каждой из сфер, открывает для практики самый прямой путь повы­шения конечной народнохозяйственной и фирменной эффективно­сти. Основанная на этом критерии воспроизводственная (или фактор­ная) структура рабочей силы существенно отличается от господству­ющих в практике и экономическом анализе пассивно-описательных видов структур — отраслевой, профессиональной, квалификацион­ной — своей активной нацеленностью на конкретные пути повыше­ния общественной производительности

.

Для установления системы требований к основным, вспомогатель­ным и обслуживающим работникам для различных функций в каждой группе занятых необходима систематическая высококвалифициро­ванная работа, которая должна составить базис системы профори­ентации и профотбора. Сюда же относятся выявление тенденций будущей численности растущих и сокращающихся специальностей, прогноз уровня оплаты и условий труда и т.д.

В практике постиндустриальных стран производительность уже превратилась из количественного показателя в центр комплекса на­роднохозяйственных, воспроизводственных связей. Об этом говорит то, что поведение показателя производительности служит компасом в практике стратегии конкурентоспособности, в прогнозах движения экономического цикла, экономического подъема или выхода из спада.

Конечно, можно сказать, что быть в центре экономических пред­ставлений естественно для любой разновидности категории эффектив­ности. Однако в данном случае решающую роль играет уникальность категории производительности труда и соответствие ее характеристик тем кардинальным новациям, которые произошли в современном вос­производстве с выдвижением и практической реализацией человеко- центричной парадигмы постиндустриального развития.

Поскольку в центр современной теории и практики выдвигается анализ способов повышения производительности, поиск возможно­стей эффективной стратегии будущего развития, возникает вопрос: где искать эти возможности помимо известных путей прошлого? Если исходить из того, что современное развитие является простым продолжением тенденций прошлого, то можно удовлетвориться об­ладанием теоретического багажа XX в., прилагая его к старой номен­клатуре изучаемых процессов, довольствуясь цифровыми результа­тами подсчета показателей по старой отработанной методике.

Аксиоматичный для динамично развивающихся стран ответ на поставленный выше вопрос состоит в том, что стратегический успех страны полностью зависит от практической реализации логики прос- | ых принципов, образующих человекоцентричную систему совре­менного воспроизводства. Однако специфика текущего момента в

России состоит в том, что формирование нового менталитета всех слоев населения, составляющих человеческий потенциал страны, отстает от фактических преобразований и требований нового образа жизни. В советский период важнейшие отрасли нематериальной сферы — образование и подготовка кадров, гражданская наука, куль­тура, здравоохранение, финансировались государством-монополис­том «по остаточному принципу». Ныне, как свидетельствует статис­тика, архаическая советская конфигурация основной стратегической пропорции развития не только сохранилась, но и укрепилась, при том кардинальном изменении, что это происходит в условиях откры­тости границ страны. Совершенно очевидно, что сохранение тради­ционного менталитета подталкивает страну в политико-экономиче­ские тупики прошлого века.

Главная задача текущего столетия для всех стран — это нормаль­ный, подготовленный прошлым перевод развития мира на магис­тральный пуц. человекоцентричной модели социально-экономиче­ского развития. Для России из-за тяжелого состояния ее человече­ского потенциала это является не только единственным, но и чрезвычайным путем национального сохранения. Эта задача явля­ется гораздо более сложной и объемной, чем в странах с нормальным развитием. Она в равной мере относится и к простому сохранению людей, и к радикальному улучшению их здоровья, образования, нравственности, мотиваций.

Средством решить эту краеугольную, стратегическую националь­ную задачу является абсолютная концентрация всех усилий страны во втором и последующих десятилетиях века на спасении и развитии своего человеческого потенциала. Текущая и стратегическая прак­тика государственного управления должна быть подчинена прин­ципу, согласно которому любое отвлечение национальных ресурсов на другие цели, прежде всего на разнообразные формы забот о пре­стиже и подобные этому контрпродуктивные цели смертельно опас­но для нашей страны.

В перечне базовых факторов, которые в конечном счете опреде­ляют эффективность постиндустриальной воспроизводственной модели, одновременно и в качестве глубинного движителя, и в виде конечного результата векового развития стоит зрелая согласованность четырехзвенной системы базовых социально-экономических укладов смешанной экономики. Американская экономическая модель нагляд­но демонстрирует, что смешанная экономика — это не абстрактная теоретическая конструкция неоклассического мейнстрима, состоя­щая из сочетания рыночных инструментов и государственного регу­лирования, не архаичный тандем «рынок — государство». Это упро­шенное представление коренным образом расходится с фактической структурой современной смешанной экономики.

Правильное распределение народнохозяйственных функций меж­ду укладами смешанной экономики с учетом того, для удовлетворе­ния каких именно конкретных частей общественных потребностей данный уклад наиболее приспособлен, является важнейшим усло­вием высокой эффективности

.

Общепризнанно, что одним из главных векторов перехода к че- ловекоцентричной модели является социализация, опережающая ди­намику социальной составляющей всех аспектов развития, т.е. не­коммерческих, нерыночных явлений и процессов. На поверхности явлений, с точки зрения текущего производственного отрезка или по своему отражению в ВВП характеристика «социальный» означает перераспределительный, сточки зрения населения — бесплатный или частично бесплатный. Функциональный стержень механизма соци­альности — базовое перераспределение национального продукта в пользу нестоимостных и в силу этого, не имеющих возможности ре­ализовать свою продукцию на коммерческом рынке. Соотношение безвозмездных налоговых изъятий у бизнеса и населения и бесплат­ного или частично бесплатного, социального получения выгод инвестиционного и текущего потребительского характера представ­ляет собой одну из основных эквивалентных социально-экономиче­ских пропорций воспроизводства. От этой эквивалентности возме­щения затрат и прибавочного продукта отраслей, формирующих и развивающих человеческий потенциал, зависит конечная эффектив­ность национальной экономики.

В современной модели развития производственно-техническая инновационность получает мощную поддержку со стороны социаль­ных технологий, совершенствуется синергетика научно-технического и социально-экономического развития. Инновационный климат в стране в огромной степени зависит от государственной поддержки малого бизнеса, органической частью которого являются венчурные, инновационные предприятия и фонды. Индикатором результатив­ности такого комплексного инновационного развития выступают не отдельные научные или технические достижения, а повышение про­изводительности деятельности во всех экономических и общественных сферах, включая государственно-политическую, семейную, право­охранительную, образовательную, социальную, и в целом — зафик­сированный в объективных межстрановых рейтингах высокий уро- кень международной конкурентоспособности.

Американская модель демонстрирует решительный отход от аб­солютизации рыночного, равно как и государственно-рыночного подхода к развитию социальной сферы, несмотря на то что здесь в наиболее открытой форме проявляется сопротивление клановых, фупповых интересов. В ней явно определилась готовность оказывать всяческую поддержку развитию пораженных различными проявле­ниями отсталости областей семейно-индивидуального сектора, не­коммерческих учреждений и организаций гражданского общества, которые являются в ней полноправными участниками процесса со­циально-экономического развития.

В России функции государства принесены в жертву своекорыст­ным коммерческим интересам тяготеющей к монополизации оли­гархической части рыночного сектора, в ущерб не только социаль­ности, но и мелкому бизнесу. Прогресс социальности прямо зависит от понимания собственной выгоды от социального перераспределе­ния национального дохода со стороны каждого слоя населения, биз­неса, администрации.

В сердцевине экономического механизма воспроизводства раз­витых стран произошли не только ликвидация противоположности, но и стирание граней между социальной и экономической эффек­тивностью, превращение социального компонента в неотъемлемую предпосылку экономической жизнеспособности страны1.

В современной ситуации меняется понятие движущих звеньев экономики. Привычно считалось, что как «локомотив» развития вы­ступают «отрасль» или «научно-технологическая система». Напри­мер, в таком качестве выступали железные дороги и автомобили, электричество, развитие химии. Поэтому и сегодня в качестве локо­мотива часто называют продукцию, воплощающую в себе информа­ционные технологии. Однако факты о развитии отрасли отражают состояние прошлого. Для догоняющих фирм и стран они становятся очевидными, когда «поезд» уже ушел. Чем более статично хозяйство, чем меньше его конкурентоспособность зависит от инноваций, тем очевидней и формальней его вещные локомотивы. В настоящее вре­мя в практику прочно вошел тот факт, что действительной движущей силой является инновационная, перспективная потребность. Чем она более масштабна и долговечна, тем мощнее этот локомотив. От­сюда следует, что перед каждой страной и всем глобальным сообще­ством на первый план выходит проблема нахождения массовых и в то же время социально и экологически безопасных потребностей будущего периода.

Рассмотрение социально-экономической эффективности, бази­рующееся на роли человеческого потенциала по сравнению с анали­зом, опирающимся на роль материально-вещных факторов, высве­чивает активный аспект экономических процессов. В этом случае впе­ред выходят не технократические признаки (параметрические характеристики, сложность предметов потребления, мощность средств производства и т.п.), а экономические критерии технического развития, коммерческие и социальные «фильтры», ранжирующие технические варианты по их конечной приемлемости для данного уровня потребностей и возможностей хозяйства. Последней инстан­цией в ряду средств, обеспечивающих экономическое развитие, оказывается не «новейшая техника», а экономический расчет, опре­деляющий оптимальное сочетание вложений разного научно-техни­ческого уровня, стоимости и социально-экономической необходи­мости.

В заключение нужно подчеркнуть, что во всех своих рассмотрен­ных аспектах человеческий потенциал — не просто источник эконо­мических возможностей, но и жесткий экзаменатор экономической социальной дееспособности экономики. Даже те пропорции, кото­рые сложились в развитых странах мира к настоящему времени, по господствующему мнению специалистов, явно неполноценно обес­печивают там оптимальное воспроизводство человеческого потен­циала в условиях постоянного видоизменения требований к качеству населения и квалификации работников.

Выводы

Факторы, определяющие уровень производительности, в ос­новном совпадают с перечнем глубинных причин и условий конку­рентоспособности (кроме тех, которые не зависят от качества дея­тельности людей (конъюнктурных, пространственных, природных и отчасти исторических)).

Для того чтобы отразить современные источники и механизмы инновационного развития, требуется обратиться к трактовке произ­водительности как к содержательной, комплексной, системной экономической категории, отражающей различные конкретные спо­собы добиться увеличения качественных (и попутно — количествен­ных) результатов экономической деятельности страны в предстоя­щих воспроизводственных циклах деятельности.

В производственном и технологическом аспекте эффектив­ность опирается на сбалансированность и строгое выполнение тре­бований квалификационного формирования каждого из отрядов час-производственной структуры совокупной рабочей силы страны, а в аспекте перспектив национальной экономики и как критерий для определения потолка стратегических возможностей приоритетов развития страны — степень зрелости и характер потребностей ее на- ссления.

Термины и понятия

Производительность труда

Живой и прошлый труд

Социал ьно-экономичес кая эффективность

Инновационность

Сфера воспроизводства человеческого потенциала Человекоцентричная модель (парадигма) развития Социальные факторы производительности Потребность (инновационная, перспективная) Народнохозяйственные приоритеты

Вопросы для самопроверки

В чем состоят различие производительности труда и многофакторной производительности?

Назовите основные факторы, от которых зависит рост производитель­ности труда.

Охарактеризуйте п ол итжо ном и ч еские характеристики категории «про­изводительность труда».

Чем потребность отличается от спроса в системе текущих и стратеги­ческих задач развития национальной экономики?

Какую роль играет категории инновационной потребности в характе­ристике производительности?

Почему на постиндустриальной стадии развития производительность труда сближается по существу с категорией социально-экономической эффективности?

Для чего нужна воспроизводственная структура рабочей силы и в чем ее принципиальное отличие от других (профессиональных, отраслевых) структурных разрезов занятости в стране?

Раздел V

РЕГУЛИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ