ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Три фундаментальные задачи науки — объективная оценка существующего знания, приращение нового знания и преподавание научного знания оказываются тесно связанными между собой. В учебнике сделана попытка раскрыть именно такую связь. Предназначе­ние учебника, излагающего на современном уровне науки и культуры систематизированные знания, — вы­ступать важнейшим звеном механизма трансляции культурных образцов и ценностей. В этом смысле функция учебника — обучение студентов правилам пользования научным инструментарием, теориями и методами. Учебник «Экономическая социология» наце­лен еще и на то, чтобы сформировать аналитическое мышление студента, помочь самостоятельно разбирать­ся в существе вопросов, подготовиться к будущей про­фессиональной деятельности.

Итак, первая функция курса по экономической социологи и состоит в том, что он закладывает фунда­мент научного знания. Вторая, не менее важная функция заключается в очищении знания от догм и за­блуждений, приобретении иммунитета против лжекон­цепций через формирование методологической культу­ры мышления. В этой связи особое значение приобре­тает приобщение студентов экономических специаль­ностей к курсу экономической социологии с целью бо­лее социологичного восприятия скрытых пружин эко­номической жизни, более глубокого понимания соци­альных механизмов развития экономики как целостной системы и частных социальных механизмов, регули­рующих те или иные экономические процессы.

СЛОВАРЬ ВАЖНЕЙШИХ ТЕРМИНОВ (ГЛОССАРИЙ)*

Ability. Способность выполнять умственную или фи­зическую задачу. Социальные психологи обычно отли­чают способность от склонности, т. е. природной спо­собности к получению знаний, которая иногда измеря­ется с помощью эптитьюд-теста. Возможно, социоло­гам следует различать способность и мастерство: первая является относительно специализированной и ориен­тированной на решение определенной задачи; второе соотносится с широким крутом технических приемов, приложимых к ряду родственных задач.

Achievement. Успешное завершение или выполнение социально значимой задачи или цели. Т. Парсонс (в кн. «Социальная теория и современное общество», 1967) предполагает, что современные общества в каче­стве индексов достижения используют скорее дипломы, связанные с прохождением экзаменов или выполнени­ем базисных ролевых задач, нежели критерии, припи­сываемые рекрутированию, отбору и оценке индивидов для выполнения частных ролей. Вместе с тем исследо­вания демонстрируют продолжающееся влияние при­писывания в социальной структуре, особенно относи­тельно таких факторов, как раса и пол.

Achievement motivation. Мотивация достижения, оп­ределяемая как потребность хорошо трудиться (или как стремление к успешной деятельности) и проявляющая себя в борьбе с трудностями, рассматривается как главная мотивация человеческого существа. Психолог

The Oxford Dictionary of Sociology / Ed. by C. Marshall. Oxford University Press. New York, 1994. Пер. с англ. Г H. Соколовой.

Д. Мак-Клелланд («Общество достижения», 1961) из­мерял ее, анализируя суждения респондентов. Скорее в I полемическом плане он выдвинул гипотезу о том, что она соотносится с экономическим ростом. Недостаток J мотивации достижения в течение 1950—1960-х годов в I странах Третьего Мира объяснялся теоретиками сла­бым экономическим развитием этих стран. Данный те­зис подвергался сильной критике такими сторонника­ми теории зависимости, как А. Г. Франк («Латинская Америка: эволюционное развитие, или революция», 1969).

Action research. Тип исследования, в котором иссле­дователь является также агентом изменения, часто I применялся в локальных сообществах или консультан­тами, работающими в компаниях как часть самого процесса изменения. Обследуемые индивиды пригла­шаются к участию в различных стадиях относительно быстро движущейся последовательности — исследова- ния-действия-исследования-действия. Это повторяю­щийся процесс изучения проблемы, связанный с ис­пользованием свободно трактуемых методов типа «кейс-стади», презентирующий анализ с предложением одного или более решений относительно отдельных лиц или групповых лидеров, определяющий, каким курсом следовать, и выполняющий его; сопровождае­мый дальнейшими действиями по совершенствованию и расширению новой политики или новых видов ак­тивностей. Процесс может распространяться непре­рывно, проникая в смежные сферы деятельности. Ин­тересным примером в этом смысле являются програм­мы развития Британского общества 1970-х годов.

Action theory, action frame of reference. Эти термины не являются взаимозаменяемыми, однако они тесно взаимосвязаны и содержат ряд импликаций относи­тельно понимания социологии как науки. Теории дей­ствия рассматривают человеческое действие в качестве главного или единственного предмета социологии. Группа этих теорий включает в себя вебсровскую со­циологию, феноменологическую и герменевтическую

социологию, символический интеракционизм, этномс- ТОДОЛОГИЮ и др. Сами по себе эти подходы соотносятся не только с природой действия, но также с его смыс­лом и интерпретацией. Определенное качество дейст­вия состоит в том, что в отличие от поведения оно включает в себя субъективное значение для актера (действующего лица). Вебер выделял четыре типа дей­ствия ~ традиционное (связанное с обычаями), аффек­тивное (связанное с эмоциями), ценностно-ориснти- рованнос и инструментальное (связь рациональных значений с результатом), хотя исторически социологи­ческий анализ в основном концентрировался на двух последних типах. Теории действия, следовательно, не рассматривают социологию в русле естественных наук, имеющих дело с внешними, независимыми объектами; скорее социология выступает научной дисциплиной постольку, поскольку она дает рациональное, последо­вательное толкование человеческих действий, мыслей и взаимоотношений.

Рамка соотнесения действий ассоциируется с име­нем Т. Парсонса; его теория начинается с систематиче­ского анализа, предмет которого — социальный актер, выбирающий между различными средствами и резуль­татами в среде, ограничивающей выбор как в физиче­ском, так и социальном смысле. Наиболее важными социальными ограничениями выбора являются нормы и ценности. Исходя из этого, Т. Парсонс разрабатывает такую модель социальной системы, что его теория за­кономерно утрачивает свой волюнтаристский характер: представление о выбирающем актере исчезает в пользу теории структурной детерминации, в которой нормы и ценности играют определяющую роль.

В отличие от теории Т. Парсонса современные тео­рии действия в социологии имеют три различных на­правления. Первое рассматривает природу рациональ­ности и рационального действия. Здесь внимание ак­центируется на веберовской типологии и возможностях каузальных объяснений действия. Выясняется, сущест­вуют ли абсолютные критерии рациональности или со­циологические объяснения всегда являются в опрсдс- ленном смысле относительными. Второе направление развивается в основном в рамках этнометодологии и феноменологии. Третье направление, развиваемое сим­волическим интеракционизмом, представляет собой изучение и анализ взаимодействий, которые осуществ­ляются между актерами.

Все теории действия имеют что сказать (неявно или явно) относительно рациональности действующего ли­ца, если только он или она поступает рационально.

АсКопайвт. Термин ассоциируется с именем фран­цузского социолога А. Турена и не должен смешивать­ся с термином «рамка соотнесения действия», предло­женным Т. Парсонсом. Начиная с 1960-х годов А. Ту­рен развивал радикально новую теоретическую пара­дигму, наиболее полно описанную в кн. «Самопроиз­водство общества» (1973). По его собственным словам, главная цель А. Турена — «совместить социологию об­щества с социологией актеров (действующих лиц)». Он считает искусственным выделение в социологии объек­тивного и субъективного аспектов, или подходов с по­зиций системы и с позиций действующего лица. Ак- ционализм помещает социального актера в центр тео­ретического внимания, делая его не просто компонен­том, но и агентом социальной системы.

Анализ А. Турена не исключает такие группы и кол­лективы, как социальные классы. Однако они тракту­ются уже не как категории, а как динамические наборы взаимоотношений между социальными актерами. Ди­намический аспект акционализма состоит в том, что А. Турен называет историчностью, т. е. способностью общества действовать в качестве субъекта, и качеством истории как истории человеческой активности. Социо­лог выступает агентом историчности (а не нейтраль­ным наблюдателем) и принимает участие в конфлик­тах современного ему общества. Такой подход привел А. Турена к методу «социологического интервенцио­низма», когда социологи изучают движения социа­льного изменения, участвуя в них непосредственно. А. Турен верит, что акционалистская социология будет различной и полной конфликтов, но более легитимной »следствие се активной вовлеченности в процессы со­циального изменения.

В конкретных терминах акционалистский подход пы­тается объяснить, как формируются социальные цен­ности и, следовательно, как совершается социальное изменение с выявлением «исторического субъекта» (кол­лективного актера) в каждую историческую эпоху, ко­торая заключает в себе возможности для превращения революционного изменения (путем самоорганизации) в социальное движение. В своих ранних исследованиях А. Турен обосновывал, что исторические субъекты дос­тигают необходимого самосознания через опыт трудо­вой деятельности, так что социальное движение, выра­жающее исторический предмет капитализма, становит­ся организованным трудом. Однако в более поздних исследованиях он расширил свою концепцию «произ­водства» и распространил теорию на другие социаль­ные движения (феминистские, студенческие и т. д.).

Agency. Термин «деятельность» обычно рядополага- стся с термином «структура» и часто является не более чем синонимом термина «действие», имплицитно эм- фазируя неопределенность природы человеческих дей­ствий в противоположность детерминизму структурных теорий. Социологические теории часто характеризуют­ся в соответствии с тем, что они делают предметом ис­следований — деятельность или структуру; именно в терминах «деятельность» против «структуры» и ведутся основные дебаты. Некоторые современные теоретики (как, например, П. Бурдье) вмешались в дискуссию, сознательно пытаясь преодолеть этот дуализм. Бурдье более всего известен в англоговорящем мире своими концепциями культурного капитала и обычаев, хотя его многочисленные книги и статьи содержат также раз­вернутую теорию социального порядка. Последняя со­средоточивает внимание на воспроизводстве современ­ной культуры посредством дифференцированного рас­пределения знания через образовательные институты. В своей последней работе П. Бурдье выступает за кон­структивистский подход в социологии, преодоление как тяготения к анализу сущностей, так и попыток анализировать на уровне здравого смысла. Его убежде­ние в том, что объективный и субъективный аспекты социальной жизни неизбежно взаимосвязаны, застав­ляет его сделать вызов дуализму — «макро-» против «микро-» и «структура» против «деятельности» («Очерк теории практики» (1977), «Распознавание» (1984), «Гомо Академикус» (1988), «Другими словами» (1990), «Логика практики» (1990), «Ремесло социологии» (1991)). Очевидно, эти различные тексты пока еще не формируют систематического социологического проек­та и еще в меньшей мере решают проблему дуализма «структура» против «деятельности». Однако его аргу­ментация успешно разрабатывается его современника­ми, среди которых известен Р. Брубакср («Переос­мысление классической теории: Социологический взгляд Пьера Бурдье». В кн. «Теория и общество», 1985).

Подобным же образом американский социолог Дж. Алсксандер доказывает многомерность социологии, со­вмещая метафизический и эмпирический аспекты, ин­дивидуальный волевой акт и коллективное превосход­ство, нормативное и инструментальное действие, что нашло отражение в его четырехтомном издании «Тео­ретическая логика в социологии» (1984). Он утверждает также, что Т. Парсонс вплотную подошел к достиже­нию этого синтеза, ближе, чем какой-либо другой со­циолог-теоретик. .

Апопне, апоту. Отсутствие, разрушение, смешение или конфликт в нормах общества. Термин «аномия» происходит от греческого слова апотоя, что означает «без закона». В социологии этот термин наиболее часто связывается с работами Э. Дюркгейма и Р. Мертона.

У Э. Дюркгейма данное понятие появляется в рабо­тах «Разделение труда в обществе» и «Самоубийство». В первой из них аномия выявляется в процессе движения общества от механической к органической солидарно­сти. В нормальных условиях возрастающее разделение труда ведет к социальной интеграции через органиче­скую солидарность. Но там, где экономическое изме­нение происходит слишком быстро и рост моральной регуляции отстает от скорости усиливающейся диффе­ренциации и специализации, происходит анормальное, или патологическое, разделение труда. Дальнейшая аргументация развивается в дискуссии о самоубийстве, где аномия выступает одной из четырех причин само­убийства в классическом исследовании Э. Дюркгейма. Число аномических самоубийств возрастает в органи­ческих обществах, особенно во время экономической депрессии или бума, когда наблюдается уменьшение экономической (а возможно, и нормативной) регуля­ции. В эти периоды люди менее тесно вовлекаются в структуру общественных отношений, а их базисные по­требности ограничиваются или не удовлетворяются. С этой точки зрения аномия становится скорее психо­логическим показателем беспорядка и бессмысленно­сти, нежели структурной характеристикой общества и социального порядка.

Р. Мсртон рассматривает аномию как рассогласова­ние легитимных средств и одобренных целей в общест­ве. Он анализирует, каким образом социальные и куль­турные ценности способствуют рассогласованию леги­тимных средств и социально одобренных целей, созда­вая разобщенность и ведя к девиантному поведению отдельных общественных групп. В классическом эссе «Социальная структура и аномия» (в кн. «Социальная теория и социальная структура», 1957) он показывает, что открытое общество создаст условия для непомер­ной вертикальной социальной мобильности и финан­совых поощрении, и отделяет эти культурные цели экономического успеха от легитимных структурных средств (образовательного уровня и упорной работы), с помощью которых они достигаются. Согласно Р. Мер- тону, американская система ценностей создаст почти универсальное стремление к успеху и обосновывает ряд нормативно одобренных средств, гарантирующих дос­тижение целей. Вместе с тем структура экономических ресурсов в таком обществе позволяет добиваться успеха лишь некоторым привилегированным группам и клас­сам. Это создаст чувство относительной депривации среди многих непривилегированных индивидов, кото­рые обращаются к разным формам дсвиантного пове­дения, оперирующего альтернативными средствами для достижения желаемых целей. Действительным кон­формистом выступает личность, имеющая доступ как к легитимным средствам, так и к социально одобренным целям.

Несмотря на определенную критику теории Р. Мер- тона за чрезмерную, на взгляд оппонентов, склонность к консенсусу и рассмотрению общества как целостного организма, она до сих пор остается влиятельной, осо­бенно среди теорий о правонарушениях.

Appropriate technologies. Исходя из постоянного и достаточно полного предложения труда в современных развитых обществах, некоторые социологи (и экономи­сты) обосновывают, что трудосберегающие технологии производства, которые ассоциируются с технологиче­скими инновациями и развитием на Западе, не могут применяться в большинстве государств Третьего Мира. Излишек труда предполагает скорее уклон в пользу трудоинтснсивных и капиталосберегающих методов, используемых в «соответствующих» технологиях. Наи­более часто цитируется в этом контексте пример Ки­тая. Начать с того, что особая комбинация факторов производства вынуждает китайское правительство, на­пример, строить дороги с использованием скорее большого числа военнообязанных с лопатами, нежели небольшого количества людей, применяющих бульдо­зеры. Все производство товаров народного потребления и сервисных услуг может осущестштяться с помощью трудоинтснсивных технологий, которые обеспечивают полную занятость, самоудовлетворенность и (возмож­но, опосредованно) повышение качества. Однако, по­скольку капиталоинтснсивные методы обещают более высокий выпуск продукции и, как следствие, более вы­сокие темпы его роста, им отдастся предпочтение не­смотря на то, что они связаны, как правило, с более низким уровнем занятости.

Behavioural conformity. Присущая некоторым инди­видам тенденция согласовывать свои действия с преоб­

ладающими нормами независимо от личностных веро­ваний. Это отличает их от подлинных конформистов, согласующих свои действия и с нормами и с верова­ниями. Некоторые социологи обосновывают, что кон- формирующая личность есть отличительный тип, по­тому что такие люди хотят нравиться, снискать распо­ложение тех, кого они считают авторитетом. Но так как конформисты хотят скорее нравиться, нежели раз­деляют симпатии или антипатии тех или иных групп, то они, как правило, не объединяются в группы по сходным убеждениям.

Bogardus social distance scale. Техника шкалирова­ния для измерения социальной дистанции, изобретен­ная Э. С. Богардусом в 1930-х годах, обычно применя­лась в изучении этнических отношений, отношений между социальными классами и социальными ценно­стями вообще. С помощью шкалы пытаются измерять степень симпатии, интимности, безразличия или враж­дебности респондентов к особым социальным взаимо­отношениям, индицируя их согласие или несогласие с сериями суждений относительно различных социаль­ных групп. Например, могли бы эти группы быть жела­тельными гостями в стране, стать ее гражданами, сосе­дями, личными друзьями, вступить в более тесные свя­зи посредством женитьбы (или замужества). При шка­лировании делается допущение, что измеряемые пере­менные могут быть организованы в виде континуума социальной дистанции (вышеприведенный пример по­зволяет ранжировать отношение от исключения из страны до тесного родства путем женитьбы или заму­жества). Другие примеры техники шкалирования соци­альной дистанции включают социометрическое изме­рение, шкалы профессионального престижа, согласно которым респондентов просят оценить, например, со­циальную позицию выбора профессии.

Bureaucracy. Состав административных служащих, а также совокупность выполняемых ими процедур и за­дач объединены в особую систему администрации. М. Всбер не изобрел понятия бюрократии, но, по об-

' 1 Зак. 2739

щсму признанию, он сделал наиболее оригинальный вклад в изучение этого явления. Хотя это понятие обычно рассматривается в контексте идеальных типов Вебера, связанных с рациональной и эффективной ор­ганизацией, сравнивающей специфические требования рабочих позиций и личностей, на самом деле оно озна­чает нечто гораздо большее. Его полную ценность можно выявить в ходе рассмотрения бюрократии не только как результата более широкого процесса рацио­нализации, но также в терминах веберовских работ по демократии и доминации. Доминация, или легитимная и институционализированная деятельность властных структур, требует определенного типа администрации и, следовательно, функционального распределения ро­лей между лидером и электоратом в рамках демократи­ческой системы. Бюрократия развивается, когда проис­ходит узаконение рационально-легального разнообра­зия, эмфазирование безличного характера деятельности властных структур согласно рациональным нормам.

Характеристиками бюрократии являются иерархия должностных лиц; канализирование коммуникации по иерархическим уровням, дела и секретность, четко оп­ределенные сферы полномочий, детерминированные общими правилами и управляемые посредством регу­ляций; административное отделение официальных ви­дов активности от частных дел. Представители бюро­кратии, согласно М. Вебсру, назначаются свыше (чаще, чем выбираются), наслаждаются долговременным пре­быванием в должности и высоким статусом, имеют фиксированную заработную плату и пенсионное обес­печение, сохраняют лояльность своей карьере и фирме.

Бюрократия имеет чисто техническое превосходство над всеми другими формами доминации, хотя это не предполагает высокой эффективности в достижении цели, так как рациональность и эффективность всегда должны измеряться относительно четко сформулиро­ванной задачи. Кроме того, бюрократия связывается с капиталистической рыночной экономикой, которая требует недвусмысленной и непрерывной ротации ад­министрации. Бюрократия подразумевает рациональ­ность, а это в свою очередь предполагает способность к расчетам, которые минимизируют неопределенность риска в тех или иных видах активности.

Бюрократия может перестать быть эффективной в контексте тех задач, для выполнения которых она предназначена. Это случается, когда бюрократический персонал разрастается значительно больше, чем нужно для решения тех или иных задач; когда ответственно­сти избегают и распространяют ее на всю систему; ко­гда правила, формальности и дела разрастаются значи­тельно больше, чем это необходимо; когда должност­ные лица жестко придерживаются буквы регуляций безотносительно к тем задачам, которые они должны выполнять.

Бюрократия, по М Веберу, способна функциониро­вать подобно рекрутирующей себя касте. М. Всбср обосновывает, что и капитализм и социализм могут входить в более широкий процесс бюрократизации, а именно отделения средств производства от непосредст­венных и опосредованных производителей.

Capitalism. Система оплаты труда и производства то­варов скорее для продажи, обмена и получения прибы­ли, нежели для непосредственных нужд производите­лей. Основные атрибуты капитализма анализируют­ся еще в пионерных работах К. Маркса и М. Вебера. К. Маркс рассматривал производственные отношения ка­питализма как его наиболее существенную черту. Вслед за А. Смитом он отличал внутреннюю ценность това­ров от их потребительской ценности в условиях рынка. Капитал создастся закупанием товаров (сырой матери­ал, машины, труд) и комбинированием их в новый то­вар с более высокой потребительской стоимостью, не­жели сумма исходных компонентов. Это становится возможным путем использования рабочей силы, кото­рая в условиях капитализма сама стала товаром. Со­гласно К. Марксу, рабочая сила эксплуатируется: ее потребительская ценность, выраженная в заработной плате, меньше тех ценностей, которые она производит -Для капиталиста. Разница, так называемая сверхпри­быль, присваивается капиталистом и формирует фонд рует фонд капитала. Данный цикл повторяется множе­ство раз и создает базу классового конфликта. Но Мар- ксова идентификация капитализма с эксплуатацией ис­ходит из тезиса, что труд является источником всех стоимостей и, следовательно, прибыли. Это оспарива­ется ведущими экономистами и даже многими мар­ксистами.

М. Вебер также признавал важность оплаты труда, но считал основной характеристикой капитализма об­мен товаров в условиях рынка. Так, в современных за­падных государствах капитализм традиционно означает расчетливую рациональность, аккумуляцию процвета­ния путем отсроченного удовлетворения потребностей и разделения экономических и социальных отношений. Другие институты, необходимые капитализму, включа­ют: частную собственность, формально свободный труд, совокупность рынков сырья и рабочей силы, раз­вивающуюся денежную систему. Критики М. Всбера считают, что в отличие от К. Маркса ему не удалось определить основные механизмы, интегрирующие эти институциональные черты в целостную функциони­рующую систему.

Цель качественной классификации капитализма со­стоит в том, чтобы показать, что капитал может накап­ливаться несколькими различными методами. Так, меркантильный капитализм предстааляет собой систе­му торговли с целью получения прибыли товарами, произведенными некапиталистическими методами про­изводства. Промышленный капитализм представляет собой классический капитализм в его стереотипной форме. Он формирует промышленность посредством системы факторов со сложным разделением труда в рамках и между трудовыми процессами; созданием ра­бочих мест и промышленных предприятий; деквалифи­кацией традиционных ремесленных навыков; рутини- зацией трудовых задач. Финансовый, или денежный, капитализм сводит капиталистический производствен­ный процесс к обращению денег и денежных операций и тем самым — к накоплению денежной прибыли как таковой. Это предполагает высокоразвитую банковскую систему, эквивалентный рынок и корпоративные хол­динги богатства через долевое владение собственно­стью. Как отмечал Т. Веблен, целые промышленные комплексы, а также строения и земли становятся предметом спекулятивной прибыли или потери. Госу­дарственный капитализм встречается там, где сущест­вуют определенные элементы созидательной и управ­ленческой государственной предприимчивости, спо­собной инициировать деятельность всех типов накоп­ления капитала.

Количественная классификация капитализма отра­жает экстенсивное разнообразие на шкале капитали­стического накопления и концентрации экономической власти капитала. Так, предпринимательский капита­лизм возникает, когда накопление капитала делает возможным разделение трудящихся на работодателей и служащих. Предпринимательский бизнес-класс, типич­ный для этой фазы, состоит из индивидов, которые полностью или частично владеют своими предпри­ятиями или контролируют (управляют) их. Корпора­тивный или монополистический капитализм представ­ляет собой рост холдингов, ограниченных индивиду­альной ответственностью, и концентрацию капитала в крупные безличностные монополистические и олиго- полистическис холдинги через банки и финансовые дома. Это идентифицируется с ростом корпораций и разделением труда предположительно посредством раз­деления акций между собственниками и управляющими.

Несмотря на долгую историю капитализма, часто производство товаров и нерегулируемый обмен входят в противоречие с социальным порядком и могут оправ­дать Марксово предсказание, что антагонистические классовые отношения капитализма могут закончиться в их политическом выражении через насильственную ре­волюцию. Но консервативные критики обосновывают, что расчетливое поведение, одобряемое в условиях ры­ночных отношений, может быть причиной беспорядка лишь в условиях девальвации моральных традиций. Представляется, что нестабильность не является опре­деляющей характеристикой капиталистических систем.

се причина может лежать в специфике широкого круга культур, в рамках которых сформировались капитали­стические производственные отношения.

Career. Запрограммированная последовательность профессиональных ролей, посредством которой инди­виды движутся в русле трудовой жизни подразуме­вающая растущий престиж и другие награды, хотя и не исключающая понижительную профессиональную и социальную мобильность.

Социологическое понятие карьеры было сформули­ровано в исследовании профессий, проведенном таки­ми социологами, как О. Холл и Е. Хаджест в Чикаго в 1940-х годах, и усовершенствовано социологами в рам­ках традиций символического интеракционизма, что позволяло выйти за пределы профессионального мо­мента, объясняя, например, девиантные карьеры. Так, Г. Беккер в «Аутсайдерах» (1963) применил понятие стадий «становления курильщика марихуаной», соглас­но которому курильщики изучают технические приемы, добиваются определенных результатов и, наконец, учатся получать наслаждение.

Цель исследований, посвященных изучению карье­ры, — обнаружить текущие или типичные случаи и проблемы, возникающие у тех, кто делает карьеру. Су­ществует определенное расхождение между объектив­ной линией карьеры, где текущие проблемы приспо­собления индивидов являются частью предсказуемых изменений (например, становление студента, врача или члена религиозной секты), и субъективной линией, или объясняемыми действиями, которые осуществляют­ся индивидами в процессе их карьерного движения. Е. Гоффман высветил это расхождение в «Сумас­шедших домах» (1961), настаивая на том, что ценность понятия «карьера» имеет две стороны, где одна из сто­рон связывается с самосознанием и самоидентифика­цией, а другая — с официальной позицией, правовыми отношениями и стилем жизни и является частью обще­ственного институционального комплекса.

Case-study, case-study method. Исследовательский проект, в котором в качестве предмета исследования выбирается единичный случай или несколько избран­ных примеров социальной сущности (сообщества, со­циальные группы, работодатели, события, жизнеописа­ния, семьи, рабочие группы, роли или виды родства) и определяется совокупность методов их изучения. Кри­терии; согласно которым производится выбор случая или случаев для изучения, являются критериальной ча­стью исследовательского проекта и его теоретической основой. Исследование типа «ксйс-стади» включает в себя описание типичных, иллюстративных или деви- антных примеров; фокусирует внимание на экстре­мальных или стратегических случаях; изучает естест­венные эксперименты. Методы, используемые для сбо­ра информации, определяются отчасти доступностью и спецификой предмета исследования. Включенное и не- включенное наблюдение, интервью с экспертами, ана­лиз документов (включая личные) и статистических данных, постоянный анализ ключевых документов, производимый исследователем, анализ значительных событий, происходящих в период исследования, и вы­борочные обзоры могут быть в той или иной степени использованы в исследованиях типа «кейс-стади». Не существует стандартных форм для представления ис­пользуемых методов, собранных фактов и результатов исследований типа «кейс-стади», кроме того, что коли­чественный анализ в этих исследованиях носит менее общий характер, чем в аналитических обзорах.

Change, social change. Одна из центральных проблем в социологии. Первые попытки социологического ана­лиза этого явления были продиктованы необходимо­стью объяснить две великие волны изменений, прока­тившиеся по Европе: индустриализацию и экспансию демократии и человеческих прав в ходе Американской и Французской революций. О. Конт в своей теории со­циальной динамики предположил, что общества про­грессируют посредством серий предсказуемых ста­дий, основанных на развитии человеческого знания. Г. Спенсер предполагал, что теория изменений являет­ся эволюционной и основывается на росте населения и структурной дифференциации. К. Маркс утверждал, что наиболее значительными социальными изменения­ми являются революционные по своей природе изме­нения, порождаемые борьбой экономических классов за свое превосходство. Главными тенденциями теорий социального изменения в XIX в. были направления ис­торизма и утопизма.

В современных условиях мы исходим из того, что общество никогда не бывает статичным и что социаль­ные, политические и культурные изменения происхо­дят постоянно. Изменение может инициироваться вла­стными структурами, законодательными и исполни­тельными органами, гражданами, организованными в социальные движения (тред-юнионизм, феминизм и др.), переходом из одной культуры в другую (военные последствия, миграция, колониализм), предсказанными или непредсказанными последствиями технологических инноваций. Некоторые из наиболее драматических из­менений в современный период инициировались таки­ми событиями, как изобретение автомобиля, антибио­тиков, телевидения, компьютерной техники. Измене­ние может происходить посредством воздействия таких факторов окружающей среды, как засуха, голод, эко­номические или политические изменения на междуна­родной арене.

Социологи исследовали процессы изменений в ос­новном путем более точного анализа частных процес­сов изменения и совершенствования дефиниций. Тео­рии социального изменения охватывают сейчас весьма широкий круг явлений, включая кратковременные и долговременные, крупно- и среднемасштабные изме­нения, от уровня глобального общества до уровня се­мьи. Драматические структурные и экономические из­менения, происшедшие в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе в начале 1990-х годов, являются лишь частью всей сферы социальных изменений. Со­циологов интересуют также изменения в нормах, цен­ностях, поведении, культурных традициях и социаль­ных взаимоотношениях.

Систематическая попытка определить с позиций функционализма структурные детерминанты измене­ния прослеживается в работе американского социолога Н. Смелсера «Социальное изменение в промышленной революции» (1959) Он анализирует взаимосвязь между ростом и организацией текстильной промышленности и структурой семьи в ходе процесса индустриализации в Англии XIX в. В этой ранней работе предлагается модель объяснения дифференциации социальных сис­тем, основанная на анализе способа, посредством ко­торого эти две частные системы респондируют к силам изменения. В следующих работах («Теория коллектив­ного поведения», 1963 и др.) Н. Смелсср совершенству­ет эту модель и применяет ее к различным типам кол­лективного действия. Он концептуализирует социаль­ное изменение как процесс «наращивания ценностей», в котором социальное изменение порождается боль­шим числом последовательно комбинируемых условий или стадий. Такой подход минимизирует, но отнюдь не игнорирует иные причины социального изменения. Ре­зюме его взглядов можно обнаружить в работе «Эссе в социологическом объяснении» (1968). И в самое по­следнее время он применяет свою теорию социально­го объяснения в исследовании образования рабоче­го класса в Англии, что нашло отражение в кн. «Со­циальные параллели и социальное изменение» (1991).

Проблемы эмпирического исследования социальных изменений труднопреодолимы. Исторические материа­лы далеко не полны или пристрастны, долговременные исследования происходящих изменений дороги и тру­доемки. Важнейшими источниками изучения социаль­ных изменений являются официальная статистика, ре­гулярные обзоры и панельные исследования происхо­дящих событий.

Изменения не всегда прогрессивны; они могут быть регрессивными, деструктивными, взаимопроникающи­ми посредством культурного лага. Остается открытым вопрос, в какой мерс социолог может объяснить или предсказать социальное изменение, а следовательно, в какой степени общества могут когда-либо надежно инициировать или контролировать изменение в жела­тельном направлении или в каком-либо направлении вообще.

Closed groups and open groups. Эти термины приме­няются относительно социальных групп или организа­ций, которые имеют относительно четко очерченные границы и, следовательно, ограниченное взаимодейст­вие с аутсайдерами (теми, кто не принадлежит этим группам) или, наоборот, обладают низкими барьерами для отношений с аутсайдерами. Таким образом, могут быть открытые и закрытые религиозные секты, клубы, сообщества, военные и иные элиты и т. д.

Closed societies and open societies. Эти термины вве­дены К. Поппером в его кн. «Открытое общество и его враги» (1945) и развиты в последующей кн. «Бедность историцизма» (1957). К. Поппер обосновывает, что как наука, так и человеческая история являются, в сущно­сти, неопределенными и меняющимися. Применитель­но к социальной теории это своего рода атака К. Поп- пера на историчность. Такие теории, как теории Гегеля и Маркса, предполагающие существование законов ис­тории и познаваемости человеческой судьбы, были от­вергнуты Поппером как научно несостоятельные и по­литически опасные. Он предположил, что назначение всех этих теорий — вести общества к авторитарным ре­жимам, создающим закрытые общества в силу их за­крытости нормальным процессам изменения. В проти­воположность этому открытые общества основываются, по Попперу, на активности, творчестве и инновациях многих индивидов и более или менее произвольном развитии. Такие общества могут быть как либеральны­ми, так и демократическими в том смысле, что в них возможен переход от создания норм и правил общежи­тия к их конструктивной критике. Здесь подразумева­ется контраст между тоталитарным режимом, который существовал в Советском Союзе (как закрытом обще­стве), и Западными демократиями (как открытых об­ществах).

Аргументы К. Поппера рассматривались как реши­тельное логическое опровержение самих основ мар­ксизма как в плане претензий на научный статус, так и в плане претензий на открытия в качестве теории бу­дущего.

Collective action. Действие, предпринимаемое груп­пой (как непосредственно, так и посредством органи­зации) в преследовании интересов, разделяемых чле­нами группы. Логично предположить, что люди, имеющие общие интересы, будут действовать согласо­ванно. Однако это не всегда так, и многие, кто в со­стоянии извлечь пользу из данного коллективного дей­ствия, часто отказываются присоединяться к нему. Это явно противоречит положению о рациональности чело­веческого поведения и представляет частную проблему для тех, кто изучает политические и социальные дви­жения.

В 1965 году М. Олсон попытался дать объяснение в кн. «Логика коллективного действия». Олсон обосно­вал, что рациональный самоинтерес часто ведет к без­деятельности. Например, если в результате выступле­ний граждан старшего возраста за повышение пенси­онного содержания размеры пенсий возрастут, то вы­играют все пенсионеры, включая и тех, кто не пред­принимал ничего. Если эти граждане еще и бедны, то более вероятно, что они останутся пассивными. М. Ол­сон назвал это явление «проблемой свободного худож­ника». Анализ се очень важен для определения воз­можностей групп по интересам и социальных движе­ний мобилизовать в случае необходимости большое число граждан. Единственным решением «проблемы свободного художника» в коллективных движениях может быть введение экстрастимулов к участию ради достижения поставленных целей. Такими побудителями могут быть различные формы признания, престижа или психологических наград за само участие.

Природа рационального выбора имела непреходя­щую важность в социологии, начиная с классического описания проблемы в работах М. Вебера. Попытка смоделировать процесс рационального выбора содер­жится в теории игр, которая стремится показать, каким образом в конкретных социальных ситуациях актеры будут пытаться максимизировать свои выгоды и мини­мизировать свои издержки. Однако мало людей столь ответственных, способных контролировать себя и хо­рошо информированных, что их действия будут соот­ветствовать додели рационального выбора. Чаще всего они выходят за пределы моделирования и нуждаются в более сложном объяснении. Обзор данной тематики приводится в кн. Р. Хардина «Коллективное действие» (1982).

Collective behaviour. Потенциально это очень широ­кое поле исследования путей, посредством которых коллективное поведение является ответом на проблем­ные обстоятельства и ситуации. В одних случаях это может быть изучение координированных и организо­ванных социальных движений, в других — спонтанных действий случайного характера или массовой истерии. Между этими крайностями находится целый спектр ре­акций на природные и социальные катаклизмы: бунты, преступления, причуды, моды, слухи, бумы, паники и даже восстания или революции. Очевидно, что коллек­тивное поведение является термином, который охваты­вает очень широкий спектр явлений, играющий значи­тельную роль в социологии вообще.

Социологический подход к коллективному поведе­нию дается в схеме «приращения ценностей» Н. Смел- сера («Теория коллективного поведения», 1963), кото­рый рассматривает следующие детерминанты коллек­тивного поведения: структурную благоприятность (бла­гоприятные условия, в которых коллективное поведе­ние рассматривается как легитимное); структурное на­пряжение (например, экономическая депривация); рост и распространение всеобщей веры во что-либо (на­пример, массовая истерия, заблуждения и др.): различ­ного рода провоцирующие факторы; мобилизацию уча­стников к действию (посредством эффективного лидер­ства в социальном движении или единичных драмати­ческих случаях); осуществление социального контроля (который принимает в расчет силы, способные преду­предить и предотвратить действие вышеперечисленных детерминант). Согласно Н. Смелсеру, последняя де­терминанта имеет особую важность, так как любое проявление коллективного поведения должно сопро­вождаться усилением социального контроля.

Command economy. Данное явление не следует сме­шивать с плановой экономикой. Командная экономика представляет собой неосталинистский, централизован­ный, государственно-собственнический тип экономи­ки, характерный для бывшего Советского Союза. Можно разработать шкалу, в рамках которой коммуни­стические экономические системы можно представить в терминах того, в состоянии ли они централизовать все или некоторые решения, касающиеся макроэконо­мической политики, уровня предпринимательской ак­тивности, ведения домашнего хозяйства, в контексте занятости и потребления. Тип экономики, существо­вавший в постреволюционной России и сформирован­ный гражданской войной 1918—1921 годов (военный коммунизм), централизовал все вышеупомянутые сфе­ры принятия решений. Командная экономика центра­лизует первые два измерения, но оставляет возможно­сти местных решений на третьем уровне. Так называе­мый рыночный социализм децентрализует все три уровня, хотя государственная собственность остается. Многие из патологий, свойственные разновидностям плановой экономики («административной», «управлен­ческой», «нерыночной»), представляют собой, по суще­ству, только специфическую командную версию.

Co-operative. Альтернативная форма организации капиталистической системы, выражающая себя в неко­торых децентрализованных формах социализма, но способная успешно функционировать и в рамках капи­тализма. Существуют два типа кооперативов: производ­ственные кооперативы, которые конституируют форму рабочего самоуправления: потребительские кооперати­вы, в которых потребители участвуют в долевой при­были по отношению к закупкам товаров. Кооператив­ное движение выросло из идей, сформулированных в начале XIX в. Р. Оуэном в Англии и Ч. Фурье во

Франции, и распространилось по всему миру с частич­ным успехом в США. Кооперативы включают сельско­хозяйственные кооперативы, розничных торговцев, объединенных в кооперативы, взаимные страховые компании; кредитные и банковские кооперативы; мага зины потребительских товаров и др. Исторически коо­перативы испытывали; трудности в наращивании фон дов для долговременного капиталовложения; недоста­ток уверенности в том, что адекватная пропорция при­были скорее реинвестируется, нежели распределится среди членов кооператива; сложности в примирении демократических идей с экспертизой менеджмента и элитизмом.

Cultural lag. Понятие и теория развивались В. Ф. Ог- бурном как часть более широкой теории технологиче­ского эволюционизма. Она исходит из положения, что существует разрыв между техническим развитием об­щества и развитием его нравственных и правовых ин­ститутов. Неспособность последних соответствовать скорости технического развития общества в определен­ных обществах может служить причиной возникнове­ния социальных конфликтов и специальных проблем.

Degradation-of-work thesis. Предположение, что важ­ность квалифицированной работы снижается по мерс развертывания капиталистической индустриализации (особенно в XX в.) и в связи с ростом движения науч ного управления. Наиболее влиятельными сторонника­ми этого движения выступили такие неомарксисты, к; Дж. Фридман и Г. Брейверман. Последний обосновы­вает, что рядовые капиталисты заинтересованы в по­вышении контроля над рабочим персоналом как в це­лях повышения производительности труда ради увели­чения прибыли, так и в политических целях подчин ния рабочего класса. Считается, что принципиальными средствами обеспечения этого контроля является раз­деление понимания и исполнения, т. е. присвоение всего планируемого и проектируемого знания менед­жерами, тогда как рабочие наделяются лишь ответст­венностью за использование машинной техники и вы- полненис рутинных и неквалифицированных задач. Этот процесс определяется как «деградация работы», так как он связан с ухудшением положения квалифи­цированных работников (например, ремесленников и служащих) как в плане использования их навыков, так и в аспекте снижения их самоуважения. Данный тезис является одним из моментов так называемой дискуссии о трудовом процессе, которая велась социологами- неомарксистами в течение 80-х годов XX в.

Deindustrialization. Уменьшающаяся в богатейших государствах Запада пропорция национального продук­та или рабочей силы, занятой в первичном (промыш­ленном) и вторичном (аграрном) секторах экономию!. Степень и причины деиндустриализации представляют собой вопрос полемики. Хотя некоторые тенденции представляются очевидными в экономике западных го­сударств, лишь в некоторых (например, в Англии) про­слеживается связь деиндустриализации с уменьшением капиталовложений и абсолютным снижением промыш­ленных возможностей.

Deprivation. Данное понятие означает утрату инди­видом чего-либо или лишение индивида того, на что он реально рассчитывал. Предметы, которых лишаются индивиды, могут быть разными, но базисные потреб­ности в еде, жилище, образовании и эмоциональном выражении требуют особого внимания.

Данное явление может рассматриваться в понятиях абсолютной и относительной депривации. Абсолютная депривация означает потерю или отсутствие средств удовлетворения базисных потребностей с целью выжи­вания — в еде, одежде, жилише. Понятие относитель­ной депривации означает переживаемую дспривацию, когда индивиды сравнивают себя с другими, т. е. инди­виды, не имеющие чего-либо, сравнивают себя с теми, кто это имеет, и испытывают чувство депривации. Сле­довательно, относительная депривация не только пред­полагает сравнение, но и определяется в понятиях субъективного. Данная концепция включает в себя по­нятие сравнительной референтной группы (группы, с которой сравнивают себя индивиды или группы инди­видов), а выбор референтной группы зависит от степе­ни относительной депривации.

Понятие относительной депривации введено С. Стоу- фером и его коллегами в классическом социально- психологическом исследовании «Американский солдат» (1949); использовалось Р. К. Мертоном в кн. «Социаль­ная теория и социальная структура» (1949); широко применялось в социологической практике 1950—1960-х годов. Оно разрабатывалось также В. Г. Рансиманом в его важном исследовании «Относительная депривация и социальная справедливость» (1966). Разработано по­нятие межпоколенческой депривации, предполагающее существование циклов депривации от поколения к по­колению, через отношения в семье, ценности и те или иные виды деятельности.

Economic man. Термин используется в классической экономической теории и означает развертывание тру­довых потенций индивидов в условиях рыночных от­ношений при систематическом преследовании индиви­дами собственных интересов. Предполагается, что по­нятие применяется как к мужчинам, так и к женщинам и служит сравнению их активности на рынке труда.

Efficiency. Существуют различные представления об эффективности. Техническая эффективность изучена относительно хорошо и описывает вклад разных энер­гетических единиц (компонентов) того или иного обо­рудования в производимый им результат (хотя послед­ний может быть трудно или даже невозможно изме­рить). Однако не существует необходимых объяснений, почему технический оптимум следует соотносить с максимумом экономической эффективности. Совер­шенно функционирующее оборудование может не под­даваться объяснениям финансового плана. Эффектив­ное использование человеческих существ часто связы­вается с оптимальным использованием психологиче­ских напряжений, психологическим комфортом (на­пример, избеганием стресса), что может быть жизнен­но важным при решении долговременных задач и не­существенным при решении кратковременных задач; с организационной и социальной эффективностью (на­пример, избеганием излишних затрат человеческого капитала при безработице и структурных перемещени­ях). Эффективность может связываться с проблемами существования несовместимых ценностей, которые оп­ределяют в конечном счете индивидуальное и общест­венное благосостояние.

Employment. Предложение труда индивидами обоего пола для производства и переработки первичных про­дуктов (например, сельского, лесного и рыбного хозяй­ства), переработки первичных предметов потребления для производства таких товаров, как мука, сыр, вино, одежда, мебель, для нужд рынка, либо по бартеру, либо для собственных нужд; производства всех других това­ров и услуг на рынке. Широта этого определения свя­зана с тем, что оно употребляется в статистике рыноч­ной экономики, командной экономики, смешанных экономик. Оно охватывает производство товаров и ус­луг для продажи в условиях рыночных отношений; то­варов и услуг, предлагаемых государственными органи­зациями и некоммерческим сектором, и определенные типы производства для собственного потребления (не­рыночное производство). В официальной статистике западных индустриальных обществ применяется более узкое определение занятости. Она трактуется как рабо­та за плату, для получения прибыли или семейного за­работка в рамках определенного количества часов в не­делю и в такой форме отражается в национальных эко­номических расчетах.

Entrepreneur. В наиболее общем понимании пред­приниматель — это человек, который атадеет собствен­ностью и занимается бизнесом. Экономисты опреде­ляют предпринимателя как человека, который рискует капиталом и другими ресурсами в надежде достичь фи­нансового преимущества, или человека, который спе­циализируется в принятии юридических решений по поводу использования и координации скудных ресур­сов. Акцент делается на рассчитанном риске.

Социологи определяют предпринимателя как твор­ческого новатора в сфере бизнеса в противоположность традиционному собственнику, капиталисту или про­фессиональному менеджеру, действующему в соответ­ствии с установленными процедурами и целями. Эта концепция была создана Дж. Шумпетсром, который определял предпринимателей как индивидов, разви­вающих и создающих новые комбинации средств про­изводства и новые функции («Теория экономического развития», 1934).

Теории по поводу предпринимательского поведения имеют относительную важность в анализе личностных черт, социальной маргинальное™, «ремесленничес­кого» отношения к работе, источников риска капита­лом, окружающей среды и социальных институтов. Теории экономического роста не всегда связываются с предпринимательством. Социологический интерес к предпринимательству уменьшился с возникновением монополистического капитализма и ростом современ­ных бизнескорпораций. Однако американский эконо­мический социолог Р. С. Берт провел серию исследо­ваний, посвященных изучению возможностей пред­принимателей в конкурентных средах («социальная ин­фекция и инновация», 1988).

Flexible employment. Данное понятие используется для характеристики промышленных фирм и экономик постиндустриального мира. Функциональная гибкость (флексибильность) означает адаптацию рабочей орга­низации, навыков и машинной техники, с тем чтобы справляться с постоянными изменениями рыночной и технологической среды глобальной экономики конца XX в. Так называемые гибкие фирмы применяют коли­чественную флексибильность, используя нестандартные формы занятости и допуская быстрые изменения в на­боре и увольнении рабочей силы в соответствии с из­менениями на рынке товаров. Рост гибкой занятости происходит скорее благодаря долговременным измене­ниям, нежели кратковременным циклам влияния.

Flexible production, flexible specialization. Эти понятия выработаны в ходе дискуссий относительно изменений в промышленной структуре и рабочей организации. Обосновывается, что возрастающая национальная и межнациональная конкуренция в значительной мере способствует развитию гибкости фирм, с тем чтобы быстрее реагировать на изменения на рынке товаров. Этот процесс включает повышение гибкости в уровнях занятости (численная флексибильность), в трудовых за­дачах и навыках (функциональная флексибильность), системе оплаты труда (финансовая флексибильность). Гибкая специализация подразумевает малые, децентра­лизованные фирмы, ориентированные скорее на ры­ночные ниши, нежели крупные, централизованные фирмы, связанные с производством массовой продук­ции.

Industrial action. Определенные санкции, которые используются группами рабочих и работодателей в спо­ре друг с другом по поводу условий занятости. Со сто­роны рабочих это могут быть забастовки (страйки) как отказ продолжать работу на рабочем месте (стихийные забастовки бывают короткими и обычно начинаются без предупреждения). Это могут быть забастовки не­официальные, не одобренные формально профсоюза­ми. Могут быть предупредительные забастовки. Другие санкции, находящиеся в распоряжении рабочих и их профсоюзов, включают «работу как обычно», но под наблюдением официальных лиц, с тем чтобы согласо­вать вопросы управления: «медленную работу», которая делается более медленно, чем обычно, запрещение сверхурочной работы, когда рабочие отказываются ра­ботать сверх нормативного времени; отказ рабочих ра­ботать с определенными конкретными продуктами или услугами. Главная санкция работодателей в ответ на действия рабочих — локаут, когда работодатель уволь­няет рабочих или предупреждает их об этом. Размеры и активность промышленного действия часто служат ин­дикаторами промышленного конфликта, хотя послед­ний гораздо шире и сложнее в интерпретации. Инфор­мация о страйках и локаутах, включающая количество споров, число потерянных рабочих дней и количество вовлеченных рабочих, существует во многих странах, хотя эта информация нуждается в анализе вследствие различных статистических дефиниций.

Industrial sector. Классификация меняющейся ком­позиции экономических активностей по мере движе­ния от ранней к поздней индустриализации. Рациона­лизация и распространение первичного сектора (как части экономики, связанной с добычей природных ре­сурсов) с необходимостью обусловливает быстрый рост вторичного сектора (как части экономики, связанной с производством товаров из сырья, предлагаемого отрас­лями первичного сектора), который затем становится главным источником занятий и занятости. Поздняя индустриализация ассоциируется с экспансией третич­ного сервиса (как части национальной экономики, свя­занной с обеспечением сервисных услуг). Существуют, однако, важные исключения и ограничения в этой ши­рокой схеме.

Первичный экономический сектор включает в себя сельское хозяйство, садоводство, лесное и рыбное хо­зяйства, добычу нефти, минералов и натурального газа, разработку недр и каменных карьеров, водную про­мышленность. Все они могут определяться как отрасли добывающей промышленности.

Вторичный экономический сектор часто называется производственным сектором и включает отрасли обра­батывающей промышленности. Строительная промыш­ленность также включается в этот сектор, но иногда трактуется как отдельная категория на том основании, что она охватывает наряду со строительством различ­ные виды сервиса. Отметим, что понятие первичного и вторичного секторов используется в ином значении в теории сегментации рынка труда.

Третичный сектор включает в себя индустрию отды­ха, финансовый сервис, сферу образования и сферу здоровья, транспорт и коммуникации и др. Часто этот сектор называется сектором сервисных услуг, или от­раслью сервисной индустрии.

Industrializm, industrialization. Оба понятия означают изменения в методах производства, которые ответст­венны за непрерывный рост способности современных обществ к созданию благосостояния по сравнению с традиционными системами. Следует заметить, что, хотя индустриализация обычно понимается как нечто спо­собствующее производству товаров, необходимо ра­ционально применять понятие «индустриальный» к со­временным методам возрастания продуктивности в сфере сельского хозяйства и других промышленных секторах и в административных контекстах. Важно до­бавить, что индустриализм — это не одно и то же, что капитализм, хотя капитализм является первым и глав­ным агентом индустриализации. Капитализм явился предшественником индустриализации и варьирует во времени от общества к обществу.

Имеется определенная степень согласия относи­тельно типичных черт индустриализма. Типичные ха­рактеристики включают разделение труда; культурную рационализацию; систему фабрик и механизацию: уни­версальное применение научных методов к решению проблем; исполнительскую дисциплину и отложенное удовлетворение; бюрократию и администрирование в соответствии с правилами; социально и географически мобильную рабочую силу.

Однако любой такой перечень черт вызывает вопро­сы: считать ли их результатом индустриализма, вкладом в существование капитализма или же фактом, подтвер­ждающим, что капиталистические общества были предшественниками индустриальных? Что касается других черт современности, которые наложили свой отпечаток на капитализм и индустриализацию, то стоит упомянуть определенную экспансию рынков, рост де­нежной экономию!, развитие научного рационализма и самого промышленного духа.

Job satisfaction. Данное понятие операционализиру- ется с помощью вопроса: «Удовлетворены ли вы своей работой?» До 80—90% взрослых в развитых промыш­ленных обществах отвечают, что удовлетворены Не­удовлетворенность чаще всего относится к конкретным аспектам работы, например оплате, перспективности, гибким формам труда и рабочего времени. Хотя не­удовлетворенность работой, измеряемая стандартным способом, встречается редко, исследования показыва­ют, что она тесно связывается с такими формами тру­дового поведения, как абсентеизм, смена работы и пе­ремена труда.

Labour-market. Основа социологических исследова­ний рынков труда — признание того, что, хотя челове­ческий труд номинально покупается и продается, ему недостает многих атрибутов, присущих другим предме­там потребления в капиталистической экономике. По крайней мере, четыре фактора нуждаются в рассмотре­нии.

Во-первых, существует неопределенность в вопросе, как трактовать и измерять удовлетворенность работой, выполняемой по контракту. Эта неопределенность воз­растает в случае частого изменения рабочих задач. По­сле осуществления сделки между работником и работо­дателем даже в наиболее рутинной рабочей ситуации ценности, обычаи и практика, административные пра­вила и относительная сила работодателя и работника становятся одинаково важными в формировании с по­мощью механизма цен результатов рынка труда.

Во-вторых, неодинаковость оплаты и условии труда отражает уровень организации рабочей силы и рыноч­ную конкуренцию. Хотя контракт между работодателем и работником предполагает равное положение обеих сторон с точки зрения теории права, работник, веду­щий переговоры индивидуально, и потенциальный ра­ботодатель находятся в неравном положении. В случае коллективной сделки фиксированная зарплата через рыночный механизм цен замещается зарплатой, фик­сированной посредством определенных правил. Это вводит закон и социальную политику в вопросы регу­ляции труда. В большинстве государств рыночные от­ношения связываются с действием правовых норм и политико-административным контролем.

В-третьих, как профсоюзы, так и работодатели часто изыскивают возможность создавать так называемые внутренние рынки труда, т. е. наборы и иерархии ра­бот, доступ к которым ограничивается внутренними правилами и внутренним продвижением. Например, усиливая контроль над работами, профсоюзы могут ог­раничить доступ к обучению рабочих-инструменталь­щиков и к относительно привилегированным зарплатам и условиям их труда. Предприниматели подобным же об­разом могут сегментировать свои требования к труду, варьируя прибыли и продвижение, изыскивая возможно­сти поощрить и сохранить ценных рабочих и предлагая прочим худшие условия или гибкую занятость.

В-четвертых, остается много отраслей промышлен­ности и ситуаций, где рабочие относительно беззащит­ны и неорганизованны, так что зарплата и условия у них значительно менее привилегированы, нежели у тех, кто находится под защитой профсоюзов. Профсо­юзные организации трудно создавать в малых промыш­ленных фирмах, в секторе розничной торговли и час­тичного сервиса, при работе неполный рабочий день и по субконтрактам, в организациях, где используется труд женщин, этнических меньшинств и молодежи. Изоляция и беззащитность во многом объясняют низ­кий уровень оплаты и условий труда среди этих групп.

В течение нескольких лет так называемая теория рынка труда требовала, чтобы рынки разделялись на первичные, с относительно высокой оплатой труда, и вторичные, с более низкой оплатой труда. Теория этого типа поощряла сотрудничество социологов и экономи­стов, которые способствовали ее развитию. Эмпириче­ские исследования и тех и других предполагали, что аномалии и сегментация рынков труда ведут не к про­стому дуализму, а к развитию более сложных междис­циплинарных подходов (например, теория сегментации рынка труда).

Однако одна из форм дуализма на рынке труда изу­чена достаточно полно — это устойчивое разделение в оплате труда, условиях и типах работ между занятыми мужчинами и женщинами. Наиболее важный вклад со­циологов в теорию рынка труда состоит в идентифика­ции культурных, институциональных и структурных факторов, которые помогают определить размещение людей на том или ином рынке, социальные издержки рыночных процессов, системы поощрения, действую­щие в разных рыночных системах, и природу силы ли­дерства в рыночных отношениях.

Labour-market flexibility. Понятие обозначает все многообразие характеристик частичных работ или ры­нок труда как целое, включая пониженные барьеры между категориями работника и описаниями гибкой работы; текучесть рабочих кадров между работами, ра­ботодателями или регионами; гибкое или нестандарт­ное рабочее время; гибкость заработной платы; любые другие инновации в организации занятости и отдель­ных работ (например, надомный труд).

В этом контексте гибкость зарплаты более часто оз­начает те зарплаты, которые растут или колеблются в соответствии с прибылью и финансовым успехом ком­пании, нежели адаптацию схем стимулирования оплаты труда. Понятие гибкости часто связывается с позитив­ными ценностными суждениями и уравновешивает представление о «ригидностях» рынка труда, которые считаются пагубными в периоды быстрых технологиче­ских изменений и экономической нестабильности.

Labour-market segmentation. Неоклассическая эконо­мическая теория рассматривает рынок труда вкупе с покупателями и продавцами рабочей силы, открыто конкурирующими друг с другом. Признается, что труд не гомогенен по своей природе: рабочие различаются по своим вкусам и предпочтениям скорее относительно проведения свободного времени, нежели рабочего вре­мени; скорее относительно материальных, нежели мо­ральных, наград. Они различаются также в плане полу­ченного образования и профессионального обучения, уровня квалификации и трудового стажа. Вместе с тем знание этих различий позволяет анализировать пред­ложение и спрос на труд в комплексе.

Концепция рынка труда развивается исходя из по­ложения, что представители разных профессий (напри­мер, врачи и модельеры) работают в совершенно раз­ных рынках труда. Английский экономист А. Маршалл первым ввел в научный оборот в 1880-х годах понятие неконкурирующих групп на рынке труда. Наиболее важное разделение рынка труда осуществляется по профессиональному, географическому и индустриаль­ному признакам. Профессиональные рынки труда воз­никают из разделения труда, появления дифференциа­ции и специализации (с учетом того, что рабочие не способны переключаться с одних профессий на другие, требующие совершенно иных навыков и значительных затрат на обучение и повышение квалификации). Ог­раничивая доступ к профессии, например, уровнем квалификации и требуемым стажем работы, можно контролировать предложение труда и способствовать повышению его оплаты.

Географическая модель рынка труда исходит из по­ложения, что ни работодатель, ни работники не могут перемещаться из одной местности в другую без значи­тельных денежных затрат. В результате заработки в крупных городах остаются высокими, даже несмотря на большое число безработных в разных частях страны. Понятие «местный рынок труда» часто используется по отношению к рынку работ в той или иной местности.

Индустриальные рынки возникают там, где работо­датели в определенных отраслях промышленности тре­буют особых навыков (или комбинаций навыков). На­пример, полисмены, государственные служащие, шах­теры могут при необходимости перемещаться по всей стране. Идея неконкурирующих групп плодотворнее всего развивалась в таких теориях, как теория сегмен­тации рынка труда. В США эта теория разрабатывалась Р. Эдвардсом, М. Рейчем, Д. Гордоном («Сегментация рынка труда», 1975).

Теория двойного рынка труда связывается с иден­тификацией различий между двумя секторами в эконо­мике и национальном рынке труда: первичным и вто­ричным секторами с совершенно разной заработной платой, характеристиками занятости и социально-эко­номических процессов. Из теории следует, что трудо­вая мобильность между двумя рынками в нормальных условиях весьма ограничивается. Вторичный сектор ха­рактеризуется наличием частичной и полной безрабо­тицы; низкоквалифицированными работами, не тре­бующими длительного обучения; работами, которые можно постичь в процессе ученичества. В рамках вто­ричного сектора барьеры трудовой мобильности невы­соки. Поскольку работы в основном непривлекатель­ны, не существует сильных стимулов держаться за них и наблюдается высокая текучесть кадров в рамках и между фирмами. Заработки в основном низкие, а усло­вия труда плохие. Теоретики акцентируют свое внима­ние на «плохих» работах, рассматривая их в понятиях оплаты и условий труда, доли работ низкой квалифи­кации и различий в культуре труда. Первичный сектор в основном обладает более высоким классом, более вы­соким статусом, более высоко оплачиваемой работой, лучшими предложениями со стороны работодателей в плане режимов рабочего времени и условий труда. В некоторых исследовательских подходах акцент делается на профессиональных рынках труда с контролируемым входом в них, в других на индустриальных рынках тру­да и характеристиках работодателей. Первичный сектор иногда подразделяется на высший и низший уровни. Экономические понятия первичного и вторичного рынков вовлекаются в социологическую теорию соци­альной стратификации и социальной мобильности ме­жду классами. Подобным же образом теория внутрен­них рынков труда имеет тесные параллели в социоло­гических дискуссиях «балканизации» рынков труда, ин­дустриального феодализма и вопросов права собствен­ности в работе. Теория сегментации рынка труда лучше воспринимается социологами, чем классическая эконо­мическая теория, и подпитывастся междисциплинарными исследованиями функционирования рынка труда.

Внутренний рынок труда представляет собой такую административную единицу, как фирма или фабрика, где уровни занятости и заработной платы определяются набором административных правил и процедур. Он полностью отличается от внешнего рынка труда, где, согласно экономической теории, решения о ценообра­зовании, размещении и профессиональном обучении контролируются экономическими показателями. Эти два рынка связываются движением рабочей силы меж­ду ними через определенные входы и выходы. В про­тивном случае работы на внутреннем рынке наполня­ются продвижением или перемещением работников, которые уже выиграли право входа на этот рынок. Ра­боты на внутреннем рынке защищены от непосредст­венных влияний конкурентных сил внешнего рынка. Другое изложение этой перспективы представляет со­бой анализ инсайдеров и аутсайдеров, который иден­тифицирует преимущество в заработной плате, достиг­нутое в определенных позициях рынка труда, типах ра­ботодателей, отраслях промышленности.

В исследовании Р. Ловериджа и А. Мока («Теории сегментации рынка труда», 1979) теоретические стан­дарты интегрируются в четырехпольную модель клас­сификации рынков труда. Работы в первичном внут­реннем сегменте являются типичными для работников, стабильно занятых в фирме; требуют долговременного обучения специальностям, нужным фирме; обладают гарантиями и хорошими перспективами продвижения, высоким уровнем автономии и высокими материаль­ными поощрениями. Для первичного внешнего сегмен­та типичны профессиональные и ремесленные работы, требующие скорее профессионально-специфических, нежели фирмо-специфических, навыков и часто осу­ществляемые по контракту или на основе самозанято­сти.

Вторичный внешний сегмент продуцирует работы низкой квалификации, с малой автономией и низкой ответственностью, низкими и нестабильными заработ­ками, неудовлетворительными условиями труда, вклю­чая случайные и сезонные работы. Вторичный внут­ренний сектор предлагает работы в основном низкого класса, с низкими гарантиями и малыми перспектива­ми продвижения. Из модели следует, что движение между первичным внутренним и вторичным внешним сегментами является скорее исключением из правил. Варьирует в определенных количествах и направлениях движение между смежными сегментами (первичным внутренним и первичным внешним, а также вторич­ным внутренним рынком; первичным внешним и вто­ричным внешним рынком; вторичным внутренним и вторичным внешним рынком), детерминированное из­менениями в человеческом капитале и реакциями ра­ботодателей на изменения в экономической среде. Эм­пирическими исследованиями показывается, что в промышленных обществах во вторичном рынке труда концентрируются в основном женщины, этнические меньшинства и рабочие-мигранты.

Понятия первичного и вторичного рынков труда (или секторов) прочно вошли в научное мышление: предполагается, что первичный рынок труда охватыва­ет людей с гарантированной работой и хорошими усло­виями труда в государственном секторе занятости, крупных корпорациях и отраслях промышленности с развитыми профсоюзами, тогда как вторичный рынок труда охватывает мелких работодателей, не охваченные профсоюзами секторы экономики и такие фрагментар­ные и конкурирующие между собой отрасли, как роз­ничная торговля, где отсутствуют гарантии стабильной работы, а условия и оплата труда оставляют желать лучшего.

Market. В экономике и социологии рынок понима­ется как сфера, в которой любой определенный пред­мет потребления обменивается между покупателями и продавцами. В качестве таких предметов потребления выступают товары и сервисные услуги. Общее количе­ство произведенных и имеющихся в наличии предме­тов потребления определяется как их предложение, тогда как общее количество потребителей, нуждающих­ся в тех или иных предметах потребления, определяет­ся как спрос на них. Так как человеческие желания са­ми по себе потенциально безграничны, следует отме­тить, что спрос должен быть эффективным, т. е. исхо­дить из наличия денег и покупательной способности.

Экономическая теория предполагает развитую ры- ночною конкуренцию. Это означает, что существует большое число покупателей и продавцов, которые не могут оказывать индивидуальное влияние на процесс рыночного ценообразования. Обосновывается, что уро­вень конкуренции растет или падает в соответствии с относительной нехваткой предметов потребления и эффективностью, с которой они предлагаются произ­водителями и покупаются потребителями. Конкурен­ция объясняет также взаимоотношения между рынка­ми: все продукты вступают в соревнование друг с дру­гом за потребителей, ограниченных покупательной способностью, и все производители конкурируют за доступ к ограниченным фондам сырья, машинного парка, труда и капиталовложения. Процесс конкурен­ции будет в таком случае делать наказуемыми любые отклонения от рациональности как среди производите­лей, так и среди потребителей, исключая их из сферы рыночных отношений.

Рынок является не только методом размещения то­варов и услуг; централизованное планирование не хуже справилось бы с этой задачей. Их сравнительная эф­фективность является постоянным предметом дискус­сий в экономике, когда командные экономию! социа­листических стран противопоставляются рыночным экономикам капиталистического хозяйства. В рыноч­ной экономике, называемой также свободной или предпринимательской экономикой, более высок уро­вень производственной активности, распределения и обмена, осуществляемый скорее частными производи­телями или компаниями, нежели правительством (вмеша­тельство правительства сводится к минимуму). Иногда делаются исключения в обеспечении и распределении средств в сферы здравоохранения и образования, кото­рые финансируются и организуются центральными или местными органами государственной власти, в этом случае экономика называется смешанной.

Признается, что рынки имеют некоторые очевидные минусы. Их характеризуют торговые циклы, которые означают, что существуют периоды неполной занятости рабочей силы. В этом случае повышается уровень без­работицы, снижающий жизненные стандарты работни­ков, что в свою очередь влечет за собой ряд социально- экономических последствий. Неконтролируемая ры­ночная система производит нежелательные последст­вия точно так же, как товары и услуги для продажи. Классический пример — загрязнение природной среды излишними продуктами, выделяемыми в атмосферу, реки и океаны. Рынки не имеют морали. Производство и продажа оружия, отношение к состоянию здоровья населения, научные исследования, искусственные про­дукты и другие определяются уровнем спроса на них. Большинство обществ имеют системы ценностей, ко­торые не вполне согласуются и не поддерживают амо­ральное функционирование рынка, так что результат рыночной экономики может быть социально неприем­лемым. Эти отрицательные черты не относятся к несо­вершенствам рыночных отношений. К последним можно, например, отнести недостаточную информиро­ванность покупателей и продавцов, что приводит к дисбалансу спроса и предложения предметов потребле­ния и сервисных услуг.

Рынок является сферой научного сотрудничества экономистов и социологов. Экономисты пытаются по­нять искажения в экономических процессах, вызывае­мые вмешательством правительства с политическими целями в нерегулируемые экономические взаимодейст­вия. Отклонения случаются, однако, и вследствие на­личия монополий и других концентраций экономиче­ской власти и интересов, а также вследствие культур­ных или административных барьеров. Все эти моменты являются предметом интереса социологов экономиче­ской жизни, но применительно к изучению рынков труда.

Middle Class. Термин «средний класс» характеризует обширный слой квалифицированных наемных работ­ников и мелких и средних собственников, разделяю­щих общие ценности трудовой и рыночной ситуации. Наличие и большой удельный вес среднего класса в системе социальной стратификации — один из сущест­венных признаков цивилизованного общества. Сред­ний класс является фактором социальной интеграции в обществе в силу ряда причин. Во-первых, в рамках среднего класса максимально выполняется условие ди­версификации (разнообразия) общества по социальным группам. Он отличается не только от других слоев об­щества, но и чрезвычайно разнороден по своему соста­ву. Не случайно термин «средний класс» употребляется обычно как публицистический штамп. Чаше использу­ются понятия «средние слои» и «средние классы».

Во-вторых, средний класс способствует поддержа­нию относительной общественной стабильности благо­даря характерному для него высокому уровню верти­кальной мобильности. Причем большое число взаимо­обменов происходит как внутри самого среднего клас­са, так и с другими частями социальной структуры об­щества. Дж Марсо («Классы и статусы во Франции», 1980) указывает, что средние классы составляют почти половину пополнения высших классов, а рабочие — почти 1/3 пополнения средних, половина сыновей из средних классов наследует занятия отцов, 40% стано­вятся рабочими, 10% поднимаются в высший класс.

В-третьих, для представителей средних классов ха­рактерна четкая самоидентификация — соответствие между объективными, параметрами и выбором страты, к которой они себя относят, например, доля лиц, идентифицирующих себя со средним классом, увеличи­вается по мере роста уровня образования, роста пре­стижа профессии, роста доходов (Р. Коулмен, Л. Реуо- тер «Социальное положение в США: новые параметры класса», 1979). Е. Райт («Классы», 1985) отмечал, что нижняя страта также стремится идентифицировать себя со средним классом. Вообще же тенденция к иденти­фикации со средним классом зависит от экономиче­ской ситуации в обществе: во время «экономического бума» большее число людей идентифицируют себя со средним классом; во время экономического застоя в представлениях людей о классовой структуре и своем месте в ней происходит некоторый сдвиг.

Итак, именно средняя часть социальной структуры является наиболее гетерогенной в отношении социаль­но-экономических и социально-политических позиций составляющих ее групп и слоев. Наибольшее количест­во социальных взаимообменов также осуществляется как внутри среднего класса, так и в пограничных с верхним и нижним социальными полюсами областях. Более того, в силу ряда объективных факторов, а также культурного контекста со средними классами ассоции­руют себя и слои, занимающие по объективным крите­риям более низкие позиции.

Mixed economy. Экономика, которая комбинирует элементы рыночной экономики с элементами команд­ной экономию!, т. е. комбинирует характеристики ка­питализма и социализма. В смешанной экономике не­которые (но не все) виды активности производства, распределения и обмена организуются государством и государство играет главную и более существенную роль в формировании политики, правил, целей и контроли­ровании труда, чем это происходит в чисто рыночной экономике.

Данный термин иногда более тесно соотносится с экономикой, которая включает иные элементы, чем чисто рыночная, например способы и средства сущест­вования ферм в разных частях страны.

Modernization, modernization theory. Термин и тео­рия, вошедшие в широкий научный оборот в начале 1960-х годов и представляющие собой результат усилий ученых США развивать альтернативу марксизму в от­ношении социального развития.

В ее наиболее разработанных вариантах теория объ­ясняет модернизацию, обращаясь к процессу, который Т. Парсонс охарактеризовал как структурную диффе­ренциацию. Это процесс, который можно рассматри­вать с различных точек зрения, но который наиболее приемлем для инициации изменений как в технологии, так и в ценностях. В результате этого процесса инсти­туты приумножаются, простые структуры традицион­ных обществ трансформируются в сложные структуры современных обществ, а ценности становятся порази­тельно сходными с теми, что господствовали в США в 1960-х годах.

Хорошим примером является американский компа­ративный социолог А. Инкелес, известный многими исследованиями аттитьюдных аспектов модернизации, использующий обзоры данных и психологические тес­ты для объяснения процесса, в ходе которого люди движутся от традиционных к современным взглядам («Индустриальный человек» в кн. «Американский жур­нал социологии», 1960; «Наступающая модернизация», 1974).

Neo-classical economics. Экономика как академиче­ская дисциплина в основном исследует распределение скудных ресурсов между альтернативными пользовате­лями посредством рыночных цен. Доминантной пара­дигмой в современных экономиках является неоклас­сическая теория, которая развивалась из так называе­мой маргиналистской революции, открытой Л. Валса- ром и А. Маршаллом в конце XIX в. Показано, что це­ны детерминируются маргинальной выгодой (потреби­телей) и маргинальной производительностью (факторов производства). Неоклассическая теория основывается на простых поведенческих моделях, анализируемых на микроуровне (домохозяйства, фирмы), которые пред­полагают развитую информацию, свободу передвиже­ния, индивидуальный выбор, оптимизированное и ра­циональное принятие решений. Базисные условия этих моделей — частное предприятие, суверенность потре­бителя и рыночные цены. Институциональное влияние на поведение индивида рассматривается как данная ха­рактеристика и формирует лишь частично базис пове­денческой модели. Индивидуальное поведение в рам­ках институциональных правил рассматривается обыч­но теорией игр. Современная экономическая теория развивается в США в русле «политической экономики» и не имеет ничего общего с радикальными марксист­скими версиями.

Network, social network, network theory. Термин «сеть» относится к индивидам (реже коллективам и ролям), которые связаны одним или более социальным взаимо­отношением, формируя таким образом социальную

12 3ак. 2739

сеть. Примеры взаимосвязи включают родство, комму­никацию, дружбу, различные виды связи. Используя теорию графов, можно представить индивидов в виде точек, а связи между ними — в виде линий. Парные выборы могут быть сведены в социоматрицы. и на ос­нове этой информации выстраивается сеть в виде со- циограммы, которая является центральным моментом социометрии, разработанной Дж. Л. Морено в 1940-х годах. Математической базой анализа сети является теория графов.

New technology. Любой набор производственных технологий, который связан со значительным улучше­нием результата или сбережением труда посредством изменения технологии данного процесса в специфиче­ском историческом контексте. То, что рассматривается как «новое», является предметом постоянного анализа успешных изменений в технологии.

Применяемые новые технологии, вызывающие наи­больший интерес социологов, — это информационные и коммуникационные технологии, основанные на мик­роэлектронике, с революционизацией в организации работ. Среди тенденций, которые определяются как последствия этих технологий, — деквалификация, про­летаризация, автоматизация, гибкая занятость, системы работ «как раз вовремя», создание двойных рынков труда и нового международного разделения труда. Предполагаемые эффекты новой технологии иногда формируют основу для апокалиптических прогнозов всеобщих социальных изменений (например, в теории постиндустриального общества).

Систематические социологические исследования свидетельствуют, что социальное и политическое воз­действие новых технологий является сложным и не всегда предсказуемым, проявляясь в вариациях управ­ленческих стратегий, рабочего сопротивления и других культурных и политических последствиях.

New working class. Термин ассоциируется с тезисом, что основные рабочие в автоматизированных отраслях промышленности и беловоротничковые рабочие в круп­ных промышленных корпорациях потенциально могут выполнить историческую революционную роль проле­тариата, предсказанную марксизмом. Обе группы стали в функциональном смысле производственными рабо­чими и представляют собой наиболее развитый сектор процесса капиталистического труда.

Французский социолог С. Маллет в кн. «Новый ра­бочий класс» (1965) обосновывает, что старый рабочий класс в архаических отраслях промышленности (угле­добывающей и ей подобных) более не служит объектом внимания. Рассматриваются скорее страты активного населения, которые включаются в наиболее развитые процессы технологической цивилизации, трактуемые в качестве основных форм развития. Современные от­расли промышленности (например, нефтеперерабаты­вающая и химическая) характеризуются высокой сте­пенью автоматизации, которая, как считают, повышает ответственность и включенность рабочих в политику предприятия; делает очевидными связи между благо­состоянием фирмы, заработком рабочего и его профес­сиональным опытом; поощряет работников к участию в управлении процессами производства.

Современные эмпирические исследования (См. Д. Галли «Исследование нового рабочего класса», 1978 и др.), стимулированные тезисом о новом рабочем классе, показывают, что он весьма упрощает и даже преувеличивает степень, в которой новейшие техно­логии крупномасштабного промышленного производ­ства трансформируют традиционные различия между умственным и физическим трудом. Вместе с тем иссле­дования показывают, что объективная ситуация класса беловоротничковых рабочих находится под воздействи­ем информационной технологии.

Occupation. Экономическая роль, выделенная из до­машней деятельности в результате роста рынков труда. Такие роли формируют часть более широкой экономи­ки разделения труда на промышленном предприятии, формальной организации или социоэкономической структуре.

Occupational classification. Наименьшая единица классификации по роду занятий — это понятие работы, определяемой как набор задач, которые необходимо выполнить и идентифицировать с названием работы. Занятие и работа часто употребляются как синонимы, но могут также относиться к группам, занятым в оди­наковых работах, идентифицированных с названием занятия. Работы и профессии можно описывать не только в терминах задач, но также в терминах таких ассоциированных характеристик, как навыки, ответст­венность, заработки, уровень квалификации, престиж. Более диффузные характеристики могут вытекать из привилегий, связанных с теми или иными занятиями (например, стиль жизни, культурные манеры и др.).

Классификация по роду занятий — это, по существу, способы группирования и ранжирования работ и заня­тий. Системы классификации варьируют в соответст­вии с выбранными критериями, которые могут разли­чаться в зависимости от целей исследования и теорети­ческих рамок соотнесения. Большинство классифика­ций осуществляются организациями национальной пе­реписи для производства данных по занятости населе­ния. Наиболее общей классификацией является Меж­дународная Стандартная Классификация Занятий (МСКЗ), осуществляемая Международной Организаци­ей Труда (МОТ), в которой существует несколько раз­ных версий, различающихся годом первой публикации (МСКЗ-68 и МСКЗ-88 классификации). Последняя (1988) классификация базируется на понятиях работы («набора задач и выполняемых обязанностей») и навы­ков как в терминах уровня навыков (или «сложности и круга задач и выполняемых обязанностей»), так и спе­циализации навыков, определяемой «областью требуе­мого знания, используемыми инструментами и машин­ной техникой, материалами для работы, а также видом товаров и производимых услуг».

Большинство классификаций по роду занятий отра­жает способ, которым эти занятия разделяются, груп­пируются и ранжируются. Занятия, выполняемые жен­щинами, часто группируются вместе, на очень низком уровне агрегации. Подобным же образом уровень на­выков и статуса занятий, доминирующий у женщин, может недооцениваться, искажая значимость этих за­нятии в статусных классификациях.

Социальные и экономические изменения постоянно вносят изменения в структуру занятий и сужают спо­собности любой частной классификации отражать эту структуру в течение времени. Постоянная модерниза­ция является необходимой, хотя это усложняет процесс идентификации изменений в структуре занятий во времени, так как некоторые из них могут просто быть артефактами самой изменяющейся классификации.

Occupational mobility. Отражает движение группы по роду занятий или членов такой группы в системе стра­тификации. Большинство исследований исходит из предположения одномерного шкалирования или града­ции занятий в терминах престижа или статуса. Так, мобильность «вниз» связывается с потерей, а мобиль­ность «вверх» — с возрастанием профессионального престижа. Важное различие проводится в понимании внутри- и межпоколенческой мобильности: многие ис­следования в Европе и США исходят из выявления статуса достижения детей (особенно сыновей) по срав­нению с их родителями.

Occupational structure. Связывается с распределени­ем занятий в обществе, классифицированных в соот­ветствии с уровнем навыков, экономической функци­ей, социальным статусом. Структура занятости форми­руется различными факторами: структурой экономики; технологией и бюрократией (распределением техноло­гических навыков и административной ответственно­сти); рынком труда (который определяет оплату и ус­ловия, касающиеся тех или иных занятий); статусом и престижем (создаваемыми стилем жизни и социальны­ми ценностями). Трудно определить причинную пер­вичность любого из этих факторов; более того, их роль в формировании структуры занятости меняется по мере изменения общества. Например, в ранней фазе евро­пейской индустриализации доминирование мануфак­турного производства вызвало преобладание занятий рыночного труда, тогда как сейчас расширение этого сектора вместе с ростом сервисных производств спо­собствует экспансии беловоротничковых занятий. Раз­деление между занятиями физического и умственного труда также изменилось в пользу умственного.

Профессиональная структура описывается и анали­зируется средствами различных классификационных схем, которые группируют однотипные занятия в соот­ветствии с такими специфическими критериями, как навыки, статус занятости, функция. Подобные класси­фикации используются также как основа для эмпири­ческого анализа экономического и социального класса.

Poverty. Состояние недостаточности материальных, а иногда и культурных ресурсов. Это состояние приня­то подразделять на дефиниции абсолютной и относи­тельной бедности. Бедность, определяемая в абсолют­ных терминах, связывается с состоянием, в котором индивиду недостаточно ресурсов, необходимых для су­ществования. Дефиниции относительной бедности, часто предпочитаемые социологами (особенно при изу­чении бедности в развитых промышленных обществах), связываются с состоянием, когда индивидам или груп­пам недостаточно ресурсов по сравнению с тем, что имеют другие индивиды или группы; иными словами, их жизненные стандарты ниже стандартов референт­ных групп. Так как относительная бедность есть вопрос дифференциации различия в уровнях материальных ре­сурсов, порожденных несправедливостью распределе­ния благ в обществе, то измерения относительной бед­ности потенциально не менее объективны, нежели из­мерения абсолютной бедности. Они — не просто во­прос субъективных ощущений бедности, хотя такие ощущения представляются важными, например, в слу­чае анализа последствий бедности.

Poverty line. «Линия», которая составляет границу и, следовательно, численность бедных. Существует много различных точек зрения относительно того, как и в ка­ких терминах измерять эту линию. В Англии наиболее общая дефиниция бедности включает формирование линии в терминах получения социальной поддержки («социального пособия»). Считается, что семьи и инди­виды, которые получают такую поддержку, находятся за чертой бедности.

Professions, professionalism. Соответственно форма организации работы, тип трудовой ориентации. Как организационная форма профессия включает некий центральный регулятивный момент с целью обеспече­ния стандартов выполнения работы; код поведения; управление знанием в плане мастерства, которое кон­ституирует базис профессиональных видов деятельно­сти; и наконец, контроль членов, выбор и обучение новых учеников. М. Вебер противопоставлял профес­сионалов бюрократам и связывал первых с парадиг- мальной формой власти, основанной на представи­тельной демократии, где лидеры являются первыми среди равных. Трудовые ориентации профессионалов побуждают их к успешному выполнению задачи и, как правило, ассоциируются с высокой личной включенно­стью в трудовой процесс. В рамках социологии труда и социологии организаций профессионализм противо­поставляется бюрократии и так называемой бюрокра­тической ментальности.

Rationalization. Процесс рационализации, по М. Вс- беру, определяет развитие экономической жизни, зако­нов, администрации, религии. Он предваряет появле­ние капитализма, бюрократии и правового государства. Сущность процесса рационализации заключается в по­явлении тенденции использования знания социальны­ми актерами (действующими лицами) в контексте без­личностных взаимоотношений с целью достижения большего контроля над обществом и общественными структурами.

Комментаторы отмечают, что в определении тен­денций рационализации современных обществ М. Ве­бер был более пессимистом в прогнозе человеческой автономии и свободы, чем любой из его современни­ков. К. Маркс предсказал освободительную револю­цию, тогда как для М. Вебера появление харизматиче­ской фигуры было лишь противоядием рационализа­ции. М. Вебер утверждал, что социализм имел бы более ограниченный характер, если бы он сочетал формаль­ную рациональность с рациональностью по существу.

Social mobility. Изменение индивидом или группой социальной позиции места, занимаемого в социальной структуре. Различают вертикальную социальную мо­бильность — движение вверх или вниз в системе соци­альных позиций, горизонтальную социальную мобиль­ность — передвижение индивида или группы на одном и том же социальном уровне. По типологии, социаль­ная мобильность делится на межклассовую и внутри­классовую. Различают также главные и второстепен­ные, типичные и случайные, массовые и единичные направления и каналы социальной мобильности. Соци­альная мобильность выражает изменения социальных позиций в рамках одного, двух (отцы и дети) и трех (деды, отцы и дети) поколений.

В зависимости от направления перемещения суще­ствует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая, т. е. социальный подъем и социальный спуск. В соответствии с природой стратификации есть нисходящие и восходящие течения экономической, по­литической и профессиональной мобильности, не го­воря уже о других менее важных типах. Восходящие течения существуют в двух основных формах: проник­новение индивида из нижнего пласта в более высокий; создание индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта. Соответствен­но и нисходящие течения имеют две формы: падение индивида с более высокой на более низкую социаль­ную позицию; деградация социальной группы (к кото­рой он принадлежал) в целом, понижение ее ранга на фоне других групп или разрушение ее социального единства.

В ходе количественного анализа замеряют интен­сивность социальной мобильности, т. е. число слоев — эконом ических, профессиональных или политичес­ких, — проходимых индивидом в его восходящем или нисходящем движении за определенный период време­ни. Под всеобщностью вертикальной мобильности подразумевается число индивидов, которые изменили свое социальное положение в вертикальном направле­нии за определенный промежуток времени. Соединив интенсивность и относительную всеобщность верти­кальной мобильности в определенной социальной сфе­ре, можно получить совокупный показатель вертикаль­ной экономической мобильности данного общества и сравнивать по этому показателю разные общества и разные социальные группы.

Таким образом, социальная стратификация одной высоты и одного и того же профиля может иметь раз­ную внутреннюю структуру, вызванную различиями в интенсивности и всеобщности горизонтальной и вер­тикальной мобильности. Теоретически может сущест­вовать стратифицированное общество, в котором вер­тикальная социальная мобильность равна нулю. Такой тип стратификации можно определить как абсолютно закрытый, устойчивый, непроницаемый. Теоретически противоположный тип внутренней структуры страти­фикации — тот, в котором вертикальная мобильность интенсивна и носит всеобщий характер. Такой тип стратификации может быть определен как открытый, пластичный, проницаемый или мобильный. Между этими основными типами существует множество про­межуточных типов.

Изучению социальной мобильности посвящены рабо­ты многих известных социологов, в том числе П. А. Со­рокина «Социальная и культурная мобильность» (1959); Р. Т. Мориса «Социальная мобильность» (1973); А. Ин- келеса «Советское общество: типы мобильности» (1970).

Social Stratification. Одно из основных понятий со­циологии, обозначающее систему признаков и крите­риев социального расслоения, лежащих в основе соци­альной структуры того или иного общества. Теории со­циальной стратификации связаны с концепциями со­циальной мобильности, согласно которым неизбежное существование неравенства в любом обществе и более или менее свободное перемещение людей в системе в соответствии с их объективными возможностями и субъективными усилиями обеспечивают устойчивость социальной системы.

Разнообразие форм социальной стратификации мож­но свести к трем основным формам: экономическая, политическая и профессиональная стратификация. Ес­ли экономический статус членов общества неодинаков, если среди них имеются имущие и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения. Если в обществе существует иерархия в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, ес­ли есть управляющие и управляемые, то общество по­литически стратифицировано. Если члены общества разделены на группы по роду их деятельности и одни профессии считаются более престижными, чем другие, то такое общество профессионально стратифицирова­но. Обычно эти формы тесно переплетены: люди, при­надлежащие к высшему слою в каком-то одном отно­шении, обычно принадлежат к нему и по другим пара­метрам, и наоборот.

Говоря об экономической стратификации, выделяют два типа флуктуации (колебаний): первый тип относит­ся к экономическому падению или подъему общества; второй — к росту или сокращению экономической стратификации внутри этого общества. Первое явление выражается в экономическом обогащении или обедне­нии обществ, второе — в изменении их экономического профиля (высоты и крутизны экономической пирами­ды). Соответственно, существуют два типа флуктуаций: возрастание или уменьшение экономического благо­состояния общества; возвышение или уплощение эко­номической пирамиды.

Вопрос — поднимается ли экономическое благосос­тояние общества (социальной группы) — может быть решен на основе колебаний подушного национального дохода и богатства, измеренных в денежных единицах. Использование этого критерия привело П. Сорокина к следующим выводам. Во-первых, благосостояние и до­ход разных обществ существенно меняются от одной социальной группы к другой. Во-вторых, средний уро­вень благосостояния и дохода в одном и том же обще­стве не постоянен, а меняется во времени. Материаль­ные «подъемы» и «падения» суть нормальные явления в экономической истории семьи, социальной группы, общества. В-третьих, в истории семьи, социальной группы, общества не существует устойчивой тенденции ни к обогащению, ни к обнищанию. Все хорошо из­вестные тенденции фиксированы только для ограни­ченного периода времени. В течение длительных пе­риодов они могут действовать в обратном направлении. История не дает достаточных оснований утверждать существование постоянных тенденций к обогащению или обнищанию. История свидетельствует только о бесцельных флуктуациях.

Вопросы экономической стратификации рассматри­ваются в работах П. А. Сорокина «Социальная страти­фикация в сравнительной перспективе» (1966); Р. Т. Мо­риса «Социальнаяя стратификация» (1973); Р. Кром- птона и М. Манна «Тендер (пол) и стратификация» (1986).

Socialism. Экономическая и политическая система, основанная на коллективной или государственной соб­ственности на средства производства и распределения, хотя, подобно капитализму, может принимать различ­ные формы.

После почти двухсотлетнего развития социалистиче­ской мысли коллапс советского коммунизма способст­вовал проигрышу схватки на жизнеспособность мар­ксистско-ленинского учения. Однако внимание к нему сохранялось. Дихотомии свободы и равенства, индиви­дуальных и коллективных прав и даже природы исто­рического процесса (с его волюнтаристскими и детер­министскими компонентами) до сих пор занимают умы ученых. В некоторой степени сейчас эти проблемы ак­туализируются, так как система «актуально существую­щего социализма», или «реального социализма», имеет тенденцию воздействовать на многие социально-эко­номические процессы. Капитализм, возрождающийся в

Восточной Европе, вновь поднимает вопросы ограни­чения индивидуальных прав, природы общественных благ и либерализма против коммунитаризма (коллекти­визма). Этнические и национальные меньшинства с их исторически определенными различиями поднимают вопрос коллективных прав и исторического предназна­чения.

Социализм как доктрина или как утопия всегда рас­сматривался как реакция на капитализм. Версия Э. Дюркгейма коренилась в желании просто внести го­сударственные и общественные ограничения в царство индивидуальной активности; таким путем патологии капитализма (включая аномию) как бы уменьшались и в конце концов исчезали. Социализм был криком боли, который не требовал равенства условий, но порождал равенство возможностей.

М. Вебер, с другой стороны, видел в социализме проявление процесса рационализации, связываемого обычно с капитализмом. Он высмеивал интеллектуа­лов, которые хотели соединить формальную рацио­нальность с социалистическим государством, или, как он говорил, «бюрократию с государством и экономи­кой», что способствовало бы созданию «клетки буду­щего рабства».

Английская традиция так называемого этического социализма обосновывает вмешательство правительства в рыночные процессы, государственный контроль ус­ловий труда, коллективистскую социальную политику и сильное процветающее государство. Этот взгляд на со­циализм эмфазирует ценности свободы, братства (осо­бенно важность гражданства как основы преодоления классовых различий) и равенства. Эта частная филосо­фия социализма имела сильное влияние на английскую эмпирическую социологию, в частности на подходы к социологии образования.

Точка'зрения К. Маркса на социалистическое буду­щее и перспективы коммунизма оказала наибольшее влияние на определение если не души социализма, то его формы. Социализм, по К. Марксу, подразумевал упразднение рынков, капитала и труда как предмета потребления. В самом деле, вторичные экономики, те­невые рынки и другие формы частнособственнической активности никогда не искоренялись в социалистиче­ских государствах, даже во времена сталинизма. Очень скоро «рыночному социализму» пришлось исправлять дефекты как распределительных, так и производствен­ных отношений плановой, командной экономики. Свободный труд был, по существу, ограничен и дисци­плинирован «раболепными» профсоюзами и различны­ми формами самоуправления и освобождался от этих пут только во времена кризиса или изменения форм управления (опыт Польши и Югославии). Скорее не­достаток, нежели избыток благ способствовал упразд­нению анархии капиталистического производства, что подтверждалось очередями за товарами и возмущения­ми по поводу повышения цен. Накопление средств в секторе тяжелой промышленности продолжалось, так как бюрократическое государство поддерживало свою власть любыми средствами, выбирая скорее путь улуч­шения иностранных технологий, нежели создания ав­тономии в любом секторе производства и общества. Если социализм чего-то достиг, то это создание соци­альной справедливости и переход от необходимых стан­дартов труда к необходимости этих стандартов. В са­мом деле, социализм даже не создал рабочей мерито- кратии, но зато сформировал политический класс но­менклатуры и, вопреки своему обязательству обеспе­чить лидирующую роль рабочего класса, поощрял ра­бочих просто продвижением их в политической и бело- воротничковой позициях, вовлекая в общественные структуры.

Отсутствие ключевых гражданских прав (свободы слова, личности, совести, передвижений, собственно­сти, владения) и политических прав (собраний и при­вилегий), обусловленное победой правящей партии, не было способом компенсации за социалистическое «процветающее государство» или удовлетворением по­требности в царстве меняющихся ценностей Природо- затратная характеристика социалистической индуст­риализации, нормы рождаемости и смертности были столь плохи, что ис освещались в печати, тендерное разделение труда маскировалось цифрами общего улучшения, которые нивелировали масштабы неравен­ства, порождаемого социалистической системой пере­распределения.

Коллапс массовых партий в Восточной Европе и их почти тотальное исчезновение является, очевидно, наиболее важным инцидентом социализма. Остается только предполагать, как это повлияет на жизнеспо­собность доктрины и что послужит заполнению ценно­стного вакуума на месте отвергнутых ценностей. На­ционализм, популизм и вариации неокорпоративных решений уже получили право на существование в по­литике левых сил, так как социализм пока еще не от­важивается говорить от своего имени.

Sociology of economic life. Фундаментальная пробле­ма экономики заключается в том, чтобы объяснить, как ограниченные производственные ресурсы и усилия общества распределяются в процессе широкого круга альтернативных решений. Объяснение исходит из сле­дующих положений. Во-первых, отношения конкурен­ции существуют между производителями предметов по­требления; между их потребителями; между производи­телями и потребителями. Во-вторых, как конкуренция, так и экономическая кооперация имеют своим резуль­татом рациональное преследование экономического преимущества индивидами и группами. В-третьих, по­ложения теории не просто описывают институты и мо­тивации так называемых рыночных обществ — они обосновывают их жизненную важность и определяю­щее влияние в любых обществах.

Социология экономической жизни занимается изу­чением распределения ограниченных ресурсов. К. Маркс был одним из первых, кто объяснил, что распределение ресурсов посредством нерегулируемой рыночной кон­куренции скорее анархично, нежели упорядоченно, и воспроизводит уже существующие неравенства классо­вой власти и привилегий.

Предметом дискуссии является связь между эконо­микой и различными версиями либеральной политичс-

ской теории, в которой государственная регуляция экономики и социальной политики отвергается как на­рушение индивидуальной свободы. Утверждается, что процветание достигается через свободное предприни­мательство и неструктурированную рыночную конку­ренцию. Такая точка зрения ассоциируется с неоклас­сической экономикой, которая обосновывает, что фун­даментальным моментом конкурентной ЭКОНОМИЮ! яв­ляется оптимизация распределения ресурсов и вырав­нивание доходов производственных предприятий.

Социология разделила с экономической теорией ин­терес к происхождению и изменчивости актуальных рынков и других экономических институтов. Рынки и банки, например, предполагают относительно стабиль­ное развитие событий, кодифицированные и эффек­тивные законы и нормативные стандарты поведения. Следование моральным ценностям в сочетании с меж­личностным доверием является необходимой предпо­сылкой движения денег, обоюдовыгодных контрактов и экономических взаимодействий в условиях рыночных отношений. Рыночные институты предполагают также наличие индивидов и групп с соответствующей эконо­мической мотивацией. Но калькулируемое и непре­рывное преследование экономического преимущества и выгоды, столь присущее идее конкурентной экономи­ки, может развиваться и в необычных, возможно уни­кальных, религиозных и моральных условиях, что явля­ется специальным предметом социоэкономических ис­следований.

Поскольку причинные факторы, рассматриваемые экономистами, могут сами по себе стать потребностью каузального объяснения, некоторые социологи полага­ют, что экономическая теория без обращения к социо­логии не может в полной мере объяснять возникающие ситуации. Такое социологичсскос вмешательство со­держит в самом себе противоречие. С одной стороны, социологи сравнивают общества в терминах их эконо­мических институтов, с другой — считают, что значение и природа экономической деятельности соотносятся с ,                      профессиональными и квалификационными характери­стиками индивидов. Попытка решить эту проблему с помощью отождествления экономической активности с производительной высвечивает тот факт, что во всех обществах существует много видов бесспорно произво­дительной активности, в частности, связанных с до­машним трудом и семейными обязанностями женщин, экономическая значимость которых недооценивается.

Социологи рассматривают взаимодействие между экономикой, политической системой, социальными структурами, идеологическими системами и культурой. Примеры могут включать международное разделение труда, межгосударственные отношения, многонацио­нальные фирмы; взаимодействие между патриархатом как набором социальных институтов и экономикой; классическое положение относительно непосредствен­ной связи между протестантской этикой и ростом ка­питализма в Западной Европе. Социологи сделали большой вклад в существо теоретической и эмпириче­ской работы в области экономию!, и особенно рыноч­ной экономики на микроуровне. Это исследования рынка труда как целого и на отдельном рабочем месте; промышленный конфликт и его разрешение; объясне­ние развития и воздействия групп давления в соответ­ствии с их экономическим интересом, профсоюзов и других ассоциаций и анализ их роли в индустриальных отношениях; исследования социального движения для достижения социальной справедливости и поддержки системы образования и обучения; исследование управ­ления, предпринимательства и корпоративного поведе­ния; анализ социальных и технических инновационных процессов и взаимопроникновение знания и техниче­ских инноваций, изучение рабочих организаций и со­циальных процессов на рабочем месте и их воздействие на производительность труда, удовлетворенность рабо­той, включая тезисы относительно «деквалификации» и «социотехнических систем»; исследование социального и экономического отношений в рамках семейного предпринимательства; установки, трудовые ориентации и ценностные системы, которые воздействуют на пове­дение производителей и потребителей на рынке труда;

более широкие цели управления для создания удовле­творительных стратегий более общего плана, нежели максимизация прибыли, и т. д.

Таким образом, проведение социологических иссле­дований в дополнение к экономическим позволяет обогатить впечатления о рыночной экономике анали­зом социальной и экономической активности с пози­ций социальных экспертов и анализом взаимоотноше­ний между конкурирующими группами на рынке труда. Ранней, но очень полезной попыткой рассмотреть эту сферу социологии явилась работа Н. Смелсера «Социо­логия экономической жизни» (2-е изд., 1976) и более поздняя работа М. Грановеттсра и Р. Свсдберга «Со­циология экономической жизни» (1992).

Socio-technical systems. Термин, знакомство с кото­рым позволяет избегать упрощенного технологического детерминизма в русле теории организаций. Термин введен в научный оборот Тавистокским институтом че­ловеческих отношений в Англии и использован в тео­рии организационного выбора, которая определяет программу прикладных исследований. Тавистокские исследователи обосновали, что технология выстраивает ту или иную линию человеческого поведения гораздо успешнее, нежели жестко детерминированные пове­денческие нормы и традиции. Сознательный выбор может встраивать хорошие человеческие отношения в трудовую этику, связанную с особенностями техники и технологии. В самом деле, для любой производствен­ной проблемы существует типичный набор технологи­чески эквивалентных решений с различными имплика­циями для человеческих отношений.

Эмфазируя момент выбора и взаимное влияние тех­нологических и социальных элементов на уровне рабо­чего места, тавистокские исследователи полагают отка­заться от технологического детерминизма в направле­нии большего использования в рамках менеджмента потребностей в консультации, инновации, флскси- бильности и открытого обсуждения трудовых процес­сов и процедур. Консультационная и исследовательская работа, которая вела к формулированию социотехниче- ских систем, была проведена в угледобывающей и тек­стильной отраслях промышленности Англии и Индии в 1940—1950-х годах и покачала, что рабочие группы, во­влеченные в гибкое распределение задач и работ, дос­тигли более высокой производительности, более низ­кого уровня абсентеизма и меньшего числа несчастных случаев, чем рабочие группы с обычным разделением труда и негибким распределением групповых задач

Тавистокские исследования критиковались за недо­оценку трудностей согласования экономической, тех­нической и социальной эффективности. Однако идея социотехничсской системы внедрилась в конвенцио­нальное мышление относительно рабочей организации, источников флексибильности и воздействия техниче­ских изменений.

Structural and functional analysis Один из принципов системного исследования социальных процессов и яв­лений как структурно-расчлененной целостности, в ко­торой каждый элемент структуры имеет определенное функциональное назначение. Основоположниками структурно-функционального анализа принято считать Т. Парсонса (1902-1979) и Р. Мсртона (р. 1910).

Структурно-функциональный анализ, по Т. Парсон- су, осуществляется на двух уровнях. Первый из них — система координат — наиболее общая конструкция ка­тегорий, в которой реализуется определенная концеп­ция. Второй — уровень системы как таковой, выяв­ляющий элементы и подсистемы изучаемой целостно­сти и их структурные взаимоотношения. Важным усло­вием анализа является непрерывное и систематизиро­ванное соотнесение изучаемых проблем с состоянием системы в целом. Это соотнесение осуществляется с помощью понятия «функция», основная роль которой заключается в том, чтобы установить критерий важно­сти динамических факторов и процессов внутри систе­мы. Их важность определяется их функциональным на­значением в системе, а их специфическая значи­мость — функциональными отношениями между час­тями системы, а также между системой и ее окру­жением.

В контексте структурно-функционального анализа структура понимается как совокупность относительно устойчивых стандартизованных отношений и элемен­тов. Отличительная черта структур и систем социаль­ного действия заключается том, что действующие лица выполняют относительно друг друга определенные со­циальные роли. Понятие роли соотносит функциональ­ные потребности индивидов с возможностью их удовле­творения средствами функционирующей системы.

Существо структурно-функционального анализа вы­ражается в трех взаимосвязанных постулатах. Первый постулат в его типичной формулировке гласит: функ­цией отдельного социального феномена является его вклад в совокупную социальную жизнь, которая пред­ставляет собой функционирование социальной систе­мы. В нем утверждается, что стандартизированные со­циальные виды деятельности или же элементы культу­ры являются функциональными для всей социальной или культурной системы.

Второй постулат универсального функционализма утверждает, что все стандартизированные социальные или культурные формы осуществляют позитивные функции, т. е. все устойчивые формы культуры функ­циональны.

Третий постулат незаменимости, как он обычно из­лагается, содержит два взаимосвязанных между собой утверждения. Во-первых, полагается, что существуют определенные незаменимые функции, без которых об­щество (группа, индивид) прекратит свое существова­ние. Во-вторых, полагается, что те или иные социо­культурные формы являются необходимыми для вы­полнения определенных функций.

Вклад Р. Мертона в разработку структурно-функцио­нального анализа заключается в том, что он сформули­ровал собственную парадигму, сосредоточив внимание на возможностях функционального подхода к более тонкому объяснению социальных и социально-пси­хологических явлений. Анализируя первый постулат функционального единства, Р. Мертон обнаруживает, что в нем не учитываются различные последствия со­циокультурных явлений для разных социальных групп. Поэтому степень интеграции социальных групп в еди­ное общество решается в ходе эмпирического исследо­вания с разработкой континуума интегрированное™.

Рассмотрение второго постулата универсального функционализма приводит Р. Мертона к следующим соображениям. Последствия функционирования соци­альных и культурных форм могут быть как функцио­нальными, так и дисфункциональными, что ведет к по­становке проблемы разработки метода определения ба­ланса последствий того или иного социокультурного явления.

Развивая третий постулат незаменимости, Р. Мертон формулирует теорему функционального анализа: точно так же, как одно и то же явление может иметь много­численные функции, одни и те же функции, необходи­мые для жизнедеятельности разных социальных групп, могут выполняться разными социальными структурами и культурными формами. Тем самым Р. Мертон прихо­дит к пониманию функциональных альтернатив и эк­вивалентов.

Особое внимание Р. Мертон обращает на разделе­ние функций на явные и латентные, для того чтобы разграничить субъективные категории мотивации и объективные категории функции. Введение различия между явными и скрытыми функциями предотвращает замену социологического анализа наивными мораль­ными оценками. Различение явных и латентных функ­ций можно считать четвертым постулатом структурно- функционального анализа.

Таким образом, Р. Мертон развертывает парадигму структурно-функционального анализа как модель по­становки проблем и их решений. В нее включаются следующие категории: явление, которому приписыва­ются функции; субъективные предпосылки (мотивы, цели); объективные последствия (функции, дисфунк­ции); социальная единица (индивид, группа), обслужи­ваемая функцией; функциональные требования (по­требности, предпосылки существования); механизмы, посредством которых выполняются функции; функ­циональные альтернативы; структурный контекст (или ограничивающее влияние структуры); динамика изме­нения и др.

Предполагается, что, во-первых, данная парадигма содержит некоторый минимальный набор понятий, ко­торыми оперирует социолог для осуществления функ­ционального анализа. Во-вторых, парадигма подводит исследователя к постулатам и предложениям, лежа­щим в основе структурно-функционального анализа. В-третьих, назначение парадигмы — сделать социолога восприимчивым не только к узко научному значению разных типов структурно-функционального анализа, но и их политическим, а иногда идеологическим последствиям.

Критика функционального подхода, развернувшаяся в конце 50—середине 60-х годов, была направлена про­тив его ориентированности на стабильность и равнове­сие, неспособности дать адекватное описание и объяс­нение конфликтных ситуаций. В начале 70-х годов, когда кризисные события предшествующего десятиле­тия поставили под сомнение идею о равновесном со­стоянии общества, структурно-функциональный анализ стал терять свой интеллектуальный кредит. Однако в 80-х годах вновь достигнутое состояние относительной стабильности и усиление стабилизационной ориента­ции в социологии стимулировали новое обращение к функциональному подходу. В частности, есть основа­ния говорить о «неофункционализме», основу которого составляют традиции классического структурно-функцио- нального анализа.

Т. Парсонс высказал свои основные идеи относи­тельно универсального функционализма в работах: «Социальная система» (1951); «В направлении гене­ральной теории действия» (1951); «Общества: эволюци- онность и сравнительные перспективы» (1966); «Сис­тема современных обществ» (1971). Главные работы Р. Мертона, связанные с критическим пересмотром и дальнейшим развитием структурно-функционального анализа: «Социальная теория и соцальная структура» (1957); «Подходы к изучению социальной структуры» (1975).

Technological society. Некоторые ученые обосновы­вают, что существует определенный тип общества, воз­никший из разных форм индустриализма, в котором технология и технократия в возрастающей степени де­терминируют природу институтов и изменений. Опти­мистические версии включают в большей мере техни­цизм и используют так называемый тезис конверген­ции, к которому обращались многие американские функционалисты в 1950 — начале 1960-х годов. В тра­дициях социологии труда технология трактуется как форма отчуждения и как преобладание артефактов. Растущий интерес к типам альтернативной технологии, экологии и сохранению окружающей среды можно рас­сматривать как реакцию на интерпретацию индустриа­лизма конца XX в.

Under-employment. Субоптимальная утилизация тру­да, или субзанятость. Очевидная частичная занятость предполагает меньшее число рабочих часов, чем в слу­чае нормальной или предпочитаемой работы. Неоче­видная частичная занятость предполагает недоисполь­зование личных навыков, квалификации и трудового опыта в работе, которая оценивается ниже, чем обыч­ная работа, или имеет меньшую производительность и меньший доход. Большинство работ на половину став­ки выполняется добровольно по сравнению с работами на полную ставку и поэтому не составляет очевидной частичной занятости. Однако работы на половину ставки часто включают неочевидную частичную заня­тость, например, когда они выполняются женщинами, которые возвращаются на неквалифицированную рабо­ту на рынке труда, выполнив свои обязанности по вос­питанию детей.

Unemployment. Состояние неспособности кого-либо продать свою рабочую силу на рынке труда, несмотря на желание сделать это. В практике незанятость (без­работица) трудно идентифицировать и измерить, по­скольку желание быть занятым определяется отчасти степенью и природой спроса на услуги данного лица. В результате официальные дефиниции, устанавливаемые государственными службами занятости, находятся под воздействием политических теорий относительно при­чин неспособности к работе, с одной стороны, и пра­вил регистрации безработных, с другой.

Безработица использовалась С. Р. Миллсом в качестве графической иллюстрации разделения между частными хлопотами и общественными источниками, которые он считал базисными в социологии. Исследования безрабо­тицы обычно показывают, что безработица редко высту­пает частной, или индивидуальной, проблемой, связанной с неудовлетворенной мотивацией или эптитьюдом (склон­ностью, способностью). Это скорее общественное явле­ние, обусловленное рыночными процессами.

Экономисты выделяют различные причины безрабо­тицы, две главные из которых — структурный упадок промышленности в регионе или государстве и цикли­ческие вариации в экономической активности. Безрабо­тица является наиболее важным фактором бедности, осо­бенно там, где она сочетается с так называемой частич­ной безработицей, т. е. низким уровнем оплаты и несоот­ветствием работы профессии и квалификации при отсут­ствии социальных гарантий. Безработные должны также терпеть отсутствие комфортности и низкую трудовую этику на подобных работах даже в странах Западной Ев­ропы, несмотря на большое желание найти работу.

Существует значительная социологическая литерату­ра о процессах возникновения безработицы и ее соци­альных и индивидуальных последствиях. (См., напри­мер, М. Джахода «Занятость и безработица», 1982.)

Work. Предложение физических, умственных и эмо­циональных усилий для производства товаров и услуг для собственного потребления или для потребления другими. Производительная работа включает три глав­ные категории: экономическую активность или заня­тость; неоплачиваемые виды домашней активности и активности, связанной с проведением досуга; добро­вольный общественный сервис. Границы между этими категориями расплывчаты и определяются националь­ными соглашениями по их размежеванию и официаль­ной статистикой.

GLOSSARY

 

Ability Achievement Achievement motivation Action research Action theory Action

frame of reference

Actionalism

Agency

Anomie, anomy

Appropriate technologies Behavioural conformity Bogardus social distance

scale

Bureaucracy Capitalism

Career

Case-study Case-study method Change, social change Closed groups and open groups

Closed societies, and open societies

Flexible production,

flexible specialization-

Industrial action

Industrial sector

Industrialize!,

industrialization

Job satisfaction

Labour-market

Labour-market

flexibility

Labour-market

segmentation

Market

Middle class

Mixed economy

Modernization,

modernization

theory

Neo-classical

economics

Network, social

network,

network theory

New technology

New working class

Occupation

Occupational

classification

Occupational

mobility

Occupational

structure

Collective action Collective behaviour Command economy

Co-operative Cultural lag Degradation-of-work thesis

Deindustrialization

Deprivation

Economic man

Efficiency Employment Entrepreneur Flexible employment

Poverty Poverty line Professions, professionalism Rationalization Social mobility Social stratification Socialism Sociology of economic life Socio-teclinical systems Structural and functional analysis Technological society U nder-eniploymcnt Unemployment Work