Глава 11
ПРИРОДА И ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОГО СТЕРЕОТИПА КАК ФАКТОРА ИЗМЕНЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ
Даже без проведения контент-анализа социальной информации в газетах, публицистических статьях, теле- и радиопередачах периода, называемого перестрой кой, можно заметить частое употребление таких терминов, как социальный стереотип, стереотипы сознания, мышления и поведения. Очевидно, что через проблему социального стереотипа, «эффекта стереотипизации» массового сознания общество пытается решить одну из главных трудностей перестроечного периода. Эту трудность можно сформулировать следующим образом: чтобы по-другому работать, по-другому действовать, нужно начать по-другому думать.
К сожалению, исследований проблемы социального стереотипа в советском обществе практически не проводилось. Это связано с тем, что манипулирование массовым сознанием для достижения социального контроля со стороны правящей элиты целиком приписывалось буржуазному обществу. На самом же деле именно в советском обществе массовому сознанию десятилетиями навязывалась и пропагандировалась система взглядов и идей в форме догм, мифов и стереотипов, не имеющих ничего общего с реальной действительностью. В истории человечества имели место подобные явления, но то, что происходило в плане манипуляции общественным сознанием в советском обществе, ни по масштабам, ни по изощренности методов воздействия не имеет себе аналогов Поэтому проблема социального стереотипа, факторов, способствующих формированию, поддержанию и воспроизводству социальных стереотипов, весьма актуальна и нуждается в глубоком изучении.
В выработке определения понятия «социальный стереотип» выделяют два основных подхода. Первый берет начало от исследований американского социолога У■ Липмаыа, который ассоциирует социальный стереотип с позитивным или негативным эмоциональным восприятием объекта стсреотипизации, делая акцент на ложности образов и представлений о тех или иных объектах социальной действительности. Последователями У. Липмана социальная обусловленность стереотипов нивелируется, а их зарождение и развитие объясняется свойствами человеческой психики. При этом упускаются из виду когнитивные аспекты социального стереотипа, его способность к обобщенному, концентрированному представлению той реальности, которая находится за пределами практической деятельности.
Так, по мнению американского психолога Г. Ол- лпорта, стереотип «выступает рационализацией бессознательных импульсов, лежащих в основе избирательной перцепции, разграничивающей референтные группы «мы» и «они» и позволяющей воссоздать обобщенный образ контрагента коммуникации как «хорошего» или «плохого». Немецкий социальный философ Т Адорно считает, что стереотипы как форма мышления выполняют функцию «рсспрсссантов», позволяющих подавить индивидуальные негативные стремления, приписывая эти стремления представителям враждебных групп-. Бельгийский социальный психолог Е. Вай- нскс определяет стереотип как «эмоционально окрашенные... системы понятий, с позитивными и негативными функциями... служащие для организации практической деятельности»3. Английские социологи М. Ро- бер п ф. Тилыиан определяют стереотипы как «готовые представления, которыми оперируют без всякого объективного основания: они детерминированы потребностью людей в некоем обобщении и классификации того, о чем они думают и что они чувствуют».
Второй подход допускает такую трактовку роли и действия стереотипа, согласно которой совокупность стереотипов, принадлежащих обществу и реализуемых при формировании личности, жестко отражает объективную реальность. Подобный подход упускает из виду то, что «психика личности формируется в процессе ее деятельности, а эта деятельность, по сути, является и отношением субъекта к действительности. Стереотипы, согласно данному подходу, порождаются общественной практикой, отраженной в языковом сознании.
Очевидно, что социальный стереотип, как и интерес, не может быть понят только как порождение общественной практики или только как рационализация бессознательных импульсов, лежащих в основе избирательной перцепции. Он есть единство того и другого, единство объективного и субъективного, может выступать как в объективной, так и в субъективной форме. Социальное значение стереотипа в том, что он выступает определенным средством «экономии мышления», позволяющим последнему широко пользоваться готовыми формулами и шаблонами.
В отечественной литературе Социальный стереотип трактуется как схематичное, стандартизованное и устойчиво выражаемое (фиксированное) представление о социальном объекте или явлении, как правило, эмоционально окрашенное; имеет в качестве физиологической основы свойства головного мозга формировать определенный зафиксированный порядок условно- рефлекторных действий человека — динамический стереотип. Его социально-психологическая основа — формирование социальной установки, ценностно-значимой для данной личности в ее деятельности и общении,
субъективно существующей в виде устойчивого образа, нормы поведения. Социальный стереотип выражает привычное, закрепленное в сознании и поступках человека, его отношение к различным явлениям общественной жизни, другим людям и их общностям. Он аккумулирует предшествующий опыт индивида и различных социальных групп, сложившийся под влиянием социально-экономических условий, других компонентов социальной среды в своеобразный алгоритм отношения к соответствующему объекту. Он является конечным продуктом стереотипизации — восприятия, классификации и оценки социальных объектов (фактов, событий и т. п.) на основе определенных устойчивых установок и представлений1.
В изложенном определении (как и в других, меньшей степени общности и менее универсальных) просматриваются, по крайней мере, два компонента социального стереотипа: когнитивный образ, который обеспечивает предрасположенность субъекта к восприятию информации, и инструментально- прагматическая установка, создающая контекст оценивания информации и внутренней готовности субъекта к последующим действиям.
Благодаря первому компоненту (когнитивному образу) использование стереотипов позволяет сократить процесс познания того или иного социального объекта, хотя и не всегда может гарантировать адекватность этого познания. Вместе с тем если первый компонент начинает превалировать над вторым, т. е. индивид (социальная группа, общество) воспринимает только то, что может или хочет воспринимать из прошлого опыта, то создается ситуация, когда истина становится неотделимой от лжи, а убеждение перерастает в предубеждение.
225 |
Второй компонент — инструментально-прагматическая установка, создающая контекст оценивания и готовности субъекта к определенному типу дей
ствий, исходит прежде всего из стремления человека к «социальной устойчивости», константности, что является обычным свойством любой сложной системы. Но если второй компонент начинает превалировать над первым, то индивид (социальная группа), руководствуясь стремлением к «социальной устойчивости», предпочитает не воспринимать новое, оставаться в плену догм, формировать нетворческое, неаналитичсскос мышление. Проблема гармонии этих компонентов становится, таким образом, важнейшей социально-психологической проблемой, определяющей и тип мышления (пассивный или активный, нетворческий или творческий), и тип социальной общности (тоталитарный или демократический).
Таким образом, социальный стереотип, являясь прежде всего реальным, имманентно присущим общественному сознанию, мышлению и поведению феноменом, представляет собой динамическое равновесие: когнитивного образа, обеспечивающего предрасположенность субъекта к восприятию массовой информации, и инструментально-прагматической установки, создающей контекст оценивания информации и внутренней готовности субъекта к последующим действиям. Что касается формирования стереотипа, то он возникает в контексте отражения объективной действительности и процессе коммуникаций: именно здесь заложены гносеологические и инструментальные возможности манипулирования массовым сознанием. Поэтому социологический анализ содержания стереотипа с необходимостью предполагает его соотнесение с объективным интересом действующего субъекта, включенного в систему общественных отношений.
Наиболее подвижным элементом в этой системе является установка, воздействовать на которую можно по-разному: с одной стороны, она, как губка, вбирает в себя все увиденное и услышанное и трансформирует это в когнитивные образы (процесс информатизации сознания). С другой стороны, происходит целенаправленное идеологическое воздействие извне, что с неизбежностью ведет к манипулированию массовым созна- ниєм. В случае же неопределенности экономической и политической ситуации происходит постепенное отчуждение сознания от самого себя, утеря всяких ориентиров поведения личности и, как следствие, формирование обезличенной и готовой к манипуляции массы.
Своеобразие социального стереотипа заключается еще и в том, что его природная двойственность (когнитивный образ и инструментально-прагматическая установка) находится в состоянии подвижного равновесия, которое способно нарушаться в момент стихийных дисгармоний. Обычно это приводит к доминированию установки, биполярной с точки зрения мотивов социального действия. В ней присутствуют момент ориентированности субъекта на референтную группу и момент личностной самодостаточности (получается, что социальный стереотип отражает не общезначимость «должного», а скорее направленность «желаемого»).
Итак, природа социального стереотипа амбивалентна (двойственна) и противоречива: в ней сосуществуют дифференциация и интеграция одновременно, причем в период социальных дисгармоний момент дифференциации превалирует. Это зачастую выражается во все возрастающем разрыве между самооценкой и реальным положением вещей, когда социальная незащищенность индивида вносит элемент социальной покорности и безразличия в бытие субъекта.
Многоликость и одновременно безличность манипулятора, социальная незащищенность, потеря собственной точки опоры — все это обусловливает крайности и, казалось бы, необъяснимые противоречия в поведении индивида. С одной стороны, он целиком за новшества, перемены в экономической и политической жизни; с Другой — он консервативен, насторожен, подвержен влиянию уже сложившихся стереотипов мышления и поведения. Эти различия в диспозициях личности и содержании стереотипов, когда человек может высказывать отрицательную оценку и иметь положительную установку (и наоборот) по отношению к тем или иным реалиям, говорят о столкновении двух систем сознания: нормативно-общезначимой и индивидуально-прагматической. Подобное столкновение нередко заканчивается образованием диспропорций в системе сознания, что ведет к возникновению девиаций (отклонений) в поведении человека.
Социальные стереотипы как факт аккумуляции прежнего опыта самоценны и присущи каждому типу общества. Но каждый тип общества имеет свой опыт развития и функционирования стереотипного мышления, свои особенности гармонии (или дисгармонии) нормативно-значимых и индивидуально-прагмати- ческих начал в каждый момент развития. Мера гармонии обоих начал в стереотипе обусловливает их гибкость, совместимость с творческим мышлением, их роль в процессах реструктурирования экономики. Если, например, в США или Японии (при всей разнице в природе их функционирования) стереотипы вплетаются в процессы перманентной научно-технической революции, каждодневных изменений (представляя собой алгоритмы целесообразных действий как основу инноваций), то в отечественной экономике они не настроены на изменения и не способствуют этим изменениям. Это происходит в силу определенных свойств стереотипов, исходящих из психологии индивида, получившего минимум экономического существования взамен свободы выбора и экономической активности в условиях типичного тоталитарного общества (разновидностью которого был СССР).
Принципы функционирования тоталитарного общества формируют социальные стереотипы индивидов и групп в соответствии с жесткими идеологическими установками. Важное место в формировании социальных стереотипов занимает контроль над сознанием человека, его мыслями, помыслами, внутренним миром. «Тоталитаризм, — писал Дж. Оруэлл в 1941 году, — посягнул на свободу мысли так, как никогда прежде не могли и вообразить». При этом «контроль над мыслью преследует цели не только запретительные, но и конструктивные. Не просто возбраняется выразить — даже допускать — определенные мысли, но диктуется, что именно надлежит думать, создается идеология, которая должна быть принята личностью, норовит управлять ее эмоциями и навязывать ей образ мысли и поведения. Она изолируется, насколько возможно, от внешнего мира, чтобы замкнуть ее в искусственной среде, лишив возможностей и сопоставлений».
Характерная черта тоталитарного общества, как известно, в том, что оно подчиняет все ресурсы одной конечной цели и отказывается признавать какие-либо сферы автономии, в которых индивид и его воля являются конечной ценностью. «Социальные цели» и «общественные задачи», определяющие направление общественного развития, расплывчато именуются «общественным благом», «всеобщим благосостоянием», «всеобщим интересом» и не содержат ни необходимого, ни достаточного обоснования конкретного образа действий. Такая ситуация создает стереотипы, которые можно назвать «подконтрольными». Люди в своем большинстве избашгены от обязанности решать собственные экономические проблемы, а заодно и связанные с ними проблемы выбора. Индивиды с подконтрольными стереотипами становятся запрограммированными на определенные мифы, которым они должны слепо верить. Так, они верят, что экономические проблемы можно решить раз и навсегда. Они доверчиво воспринимают обещания «потенциального изобилия», которое, если бы оно вдруг возникло, и в самом деле избавило бы их от необходимости выбирать. С другой стороны, когда становится очевидным, что положение индивида в обществе определяется НС балансом конкурентных отношений, но сознательными решениями властных структур, отношение людей к своему положению, к своим трудовым обязанностям неизбежно меняется. Безработица или сокращение доходов, неизбежные в любом обществе, менее унизительны, когда они выступают как результат стихийных процессов, а не сознательного действия властей. Уязвимость, недовольство человека своей долей возрастает многократно от сознания, что его судьба зависит от действий других.
Если общество поставлено выше, чем индивид, и имеет свои цели, не зависящие от индивидуальных целей и подчиняющие их себе, тогда прокладывают себе дорогу только тс стереотипы, которые совпадают со стереотипами, присущими данному обществу. Из этого неизбежно следует, что сознание человека стерсотипи- зируется лишь как сознание члена группы (общества) и лишь постольку, поскольку эти стереотипы способствуют достижению общепризнанных целей. Этим, а не тем, что он человек со своей индивидуальной психикой и уникальными данными, определяется его человеческое достоинство. Поэтому гуманистические ценности, будучи продуктом индивидуализма, являются в природе стереотипнзации чужеродным телом.
Природа социальных стереотипов в тоталитарном государстве определяется отсутствием экономической свободы индивида, которая должна быть сопряжена с индивидуальной экономической ответственностью. Там же, где нет разнообразия и многообразия источников жизнеобеспечения и свободы экономического выбора, формируется социальный стереотип, основанный скорее на незнании экономических свобод и экономических прав и связанный с иждивенческими настроениями. Экономически этот стереотип основан на психологии наемного работника, не имеющего какого-либо экономического выбора; социально это «нулевой вариант» в осмыслении экономических преобразований. Стереотипы, сформированные тоталитарным обществом, имеют соответственную природу. В новых условиях старые стереотипы, если не создано достаточных условий для их изменения, могут привести (и приводят) к демократии как тоталитаризму наизнанку. В данной общественной ситуации аккумулированный опыт не дает ничего другого, как применение старых стереотипов к новой ситуации.
Итак, нормативно-общезначимое и индивидуально-прагматическое — это два начала в стереотипе, которые в благоприятных условиях находятся в подвижном равновесии, а в периоды социально-экономических и политических кризисов входят в п отиворечие друг с другом. Глубина и масштабы этого противоречия, ощущение его трагичности различны для разных социальных групп. Очевидно, это связано с уровнем их интеллектуального развития: чем выше уровень этого развития, тем глубже и трагичнее столкновение обеих систем сознания.
В чем же состоит существо столкновения двух систем сознания? За время существования советского общества выработалось совершенно определенное понимание нормативно-общезначимого в социальном стереотипе. Это подконтрольность функционирования стереотипа и управляемость им, консервативность стереотипа как залог пассивного экономического и политического поведения; тип мышления, основанный на слепой вере; единообразие социальных стереотипов; конформистская природа социальных стереотипов (и ее проявление в двойной морали); бедность и примитивность содержания стереотипов; негативная программа как основа формирования социального стереотипа (образ врага).
Какие же требования предъявляются к индивидуально-прагматическому началу социального стереотипа в переходный период? Формирование индивидуальной самостоятельности и предприимчивости (будь то предпринимательство или какая-либо другая сфера деятельности); динамичность стереотипа как залог активного экономического и политического поведения; тип мышления, основанный на рационально-логических основаниях, а не на слепой вере, и т. д.
Эти системы сознания не просто входят в противоречие, они противоположны друг другу. Это сложнейшее противоречие в природе функционирования социального стереотипа и способ его разрешения состоит в изменении, с одной стороны, нормативно-значимого в ходе радикального изменения общественного строя (экономических отношений) и выработке, с другой стороны, соответствующего ему индивидуально-прагматического начала. В процессе гармонизации обеих систем противоречие разрешается с тем, чтобы возникнуть вновь на ином уровне и в ином качестве.
Из этого следует, что, не изменив природы функционирования стереотипа, не приведя в состояние гармонии нормативно-значимого и индивидуально- прагматического начал, мы не сможем преодолеть их противоречивости. Так что изменение экономического мышления связано с разрешением основного противоречия в природе функционирования стереотипов — между нормативно-значимым и индивидуально-пра- гматическим началами. Глубже всего рефлексия по этому поводу проявляется в группах так называемого «третьего возраста» и интеллигенции, менее глубоко — в группах молодежи и «обывателей» в лучшем смысле этого слова. В последнем случае возможен «нулевой вариант», возможность, начать с нуля, без мучительной переориентации индивидуально-прагматических установок на новые нормативно-значимые начала в процессе формирования экономического мышления по системе положительных доказательств.
В соответствии с развернутой концепцией стереотипы экономического сознания в нашем обществе сформировали пассивный тип экономического мышления, зажатый в тисках прошлого опыта, и иждивенческий, потребительский тип экономического поведения. Поэтому, говоря, например, о приватизации как условии перехода к рынку, следует иметь в виду необходимость преодоления иждивенчества и потребительства, преодоления в массовом сознании мощных психологических барьеров, стоящих на пути разрушения социальной устойчивости.
В условиях обострения социально-экономического кризиса эти психологические барьеры в значительной мере снизились, а устойчивость «расшаталась», это, в свою очередь, вызвало фрустрацию сознания, проявляющуюся в глубокой обеспокоенности происходящими явлениями, тревожности, усталости, неуверенности в будущем, ожидании инфляции, денежной реформы, экономической катастрофы. Есть основания полагать, что так называемая ломка стереотипов вызывает в ситуации экономического кризиса самые неблагоприятные социально-психологические последствия. В условиях глубокого ценностно-нравственного вакуума, возникающего в результате разрушения традиционных советских ценностей, формируются различные типы агрессивного (в том числе преступного) поведения. Кризисная ситуация усугубляется неспособностью и невозможностью большинства населения активно действовать в поисках индивидуальных путей стабилизации своего материального и социального положения, повышения своего психологического комфорта. В этом свете газетные клише типа «нужно накормить народ» имеют самое негативное психологическое воздействие на массы (обратное тому, что от них ожидается властными органами), оставляя эти массы в плену стереотипов иждивенчества и потребительства.
По данным республиканских социологических исследований, более всего изменились стереотипы экономического мышления занятого населения в начале 90-х годов. Если в марте 1990 года за передачу собственности на средства производства трудовым коллективам высказывалось свыше 46 % опрошенных, то в ноябре такую позицию занимали 74,5 % респондентов. В экономическом мышлении людей утверждается мысль о том, что необходимо реализовать на практике идею приватизации, сделав упор главным образом на преобладании индивидуальной (в том числе частной) собственности как гаранта обеспечения прав и свобод. Происходит своего рода социально-психологическое отторжение большинством населения прежней системы, выход видится не в возврате к прошлому, а в новых путях и подходах.
Установка населения на рынок в концентрированном виде выразилась в ответах на два вопроса:
1. «Что Вы предпочитаете: больше работать и больше зарабатывать или работать так, чтобы жить не хуже, чем обычно?» 71,8 % респондентов выбрали первый вариант, 28,2 % — второй.
2. «Согласились бы Вы: жить богаче, но рискуя, действуя с инициативой, или жить беднее, но с гарантированным уровнем жизни?» 46,4 % опрошенных высказались за первую, а 53,6 % — за вторую альтернативу.
Итак, 71,8 % респондентов поддерживают переход к рынку на эмоциональном уровне, в то время как 46,4 % готовы действовать в таком режиме. Столь существенная разница объясняется прежде всего достаточно устойчивыми социальными стереотипами, вобравшими в себя прошлый опыт существования в условиях некоего гарантированного минимального социально-экономического обеспечения, и еще высокими психологическими барьерами сопротивления людей росту социальной нестабильности, связываемой с развитием рыночных отношений.
Таким образом, изучение разных аспектов изменения экономического мышления населения в условиях формирующихся рыночных отношений показало, что прежние стереотипы утрачиваются, а новые пока не имеют для своего формирования ни объективных оснований в виде появления новых экономических отношений и новых форм экономического поведения, ни субъективных условий в виде разных форм экономического образования и самообразования, для того чтобы наилучшим образом войти в сферу новых форм экономической деятельности. Отражая реальные процессы и трудности, имевшие место в прошлом и в определенной мере неизбежные для переходного периода, экономическое мышление (в результате накопления в нем инерции) само начинает способствовать их воспроизведению. На основе утвердившихся стереотипов, отражающих практику вчерашнего дня, закладываются темпы и пропорции, определяются способы регулирования хозяйственных процессов на будущее. Такая утрата прежних и отсутствие новых стереотипов, которые соответствовали бы новым экономическим условиям, порождают очень опасное состояние социальной фрустрации, социальный пессимизм, недоверие к экономическим и политическим властным структурам.
Снизить негативные социально-психологические последствия подобного преодоления социальных стереотипов можно было бы в условиях появления эффективных механизмов государственного регулирования оплаты труда и доходов, определяющего некие общественно необходимые стандарты уровня и качества жизни. Уменьшению социальных последствий могут способствовать тактические успехи в экономической (в том числе управленческой) деятельности, в выполнении экономических программ и реальном улучшении наиболее важных социально-экономических показателей уровня и качества жизни.
1. Социальный стереотип выражает привычное, закрепленное в сознании и поступках человека его отношение к явлениям общественной жизни, другим людям и их общностям. Он аккумулирует предшествующий опыт в своеобразный алгоритм отношения к соответствующему объекту.
2. Социальный стереотип представляет собой динамическое равновесие когнитивного образа, обеспечивающего предрасположенность субъекта к восприятию массовой информации, и инструментально-прагматической установки, создающей контекст оценивания информации и внутренней готовности субъекта к последующим действиям.
3. В процессе динамического равновесия каждый из компонентов выполняет присущие ему функции: когнитивный образ — функцию алгоритмизации сознания, а инструментально-прагматическая установка — функцию информатизации сознания. Посредством выполнения этих функций реализуется механизм трансляции социальных стереотипов между и внутри человеческих поколений.
4. Социальные стереотипы как факт аккумуляции прежнего опыта самоценны и присущи каждому типу общества. Но каждый тип общества имеет свой опыт развития стереотипного мышления.
5. Мера гармонии нормативно-значимого и индивиду- ально-прагматического начал в стереотипе обусловливает их гибкость, совместимость с творческим мышлением, их роль в процессах экономического реформирования.
6. За время существования советского общества выработалось определенное понимание нормативно-значимого в социальном стереотипе: подконтрольность и управляемость, консервативность, единообразие, конформизм, бедность и примитивность содержания, негативная программа как основа формирования «образа врага».
7. ' Современные требования к индивидуально- прагматическому началу: индивидуальная самостоятельность и предприимчивость; динамичность и индивидуальность; богатство содержания; рациональность.
8. Противоречие между нормативным и индивидуальным началами в социальном стереотипе разрешается в ходе изменения экономических отношений и выработки соответствующих установок индивидом, группой, обществом.
КОНІ РОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Опишите два основных подхода к выработке определения понятия «социальный стереотип».
2. Приведите традиционное определение социального стереотипа.
3. Проанализируйте амбивалентную природу социального стереотипа. Раскройте функциональную нагрузку его компонентов: когнитивного образа и индивидуально-прагматической установки.
4. Рассмотрите динамическое равновесие функциональных компонентов как момент устойчивости социального стереотипа Что происходит в случае нарушения этого равновесия?
5. Какие идеологические требования предъявлялись к социальному стереотипу в советском обществе?
6. Почему прошлые идеологические требования входят в противоречие с нынешними, вытекающими из нужд экономического развития? Что из этого получается?
7. Порассуждайте, в какой мере качества социального стереотипа (эластичность, гибкость, совместимость с творческим мышлением и др ) влияют на процессы экономического реформирования в обществе.