4. Опыт политики дестабилизаций в мировой войне 1914-1918 гг.

К методам инициирования политической нестабильности во враждебных ей государствах прибегла и Германская империя в условиях, когда ей начало грозить поражение в первой мировой войне.

Первым объектом вмешательства стала Ирландия - «белая колония» Великобритании, в которой никогда не угасали стремления к обретению независимости. На вооруженную борьбу против британского правления ирландцы поднимались неоднократно - в 1798, 1803, 1848 и 1867 годах.

Один из лидеров ирландского освободительного движения Дж. Конноли еще в годы англо-бурской войны выдвинул лозунг - «Трудности для Англии - шанс для Ирландии», фактически упредив идею В. И. Ленина о «превращении империалистической войны в гражданскую». Ко времени первой мировой войны в Ирландии действовали массовые организации, видящие свою программу-минимум в изменении ее статуса в составе Соединенного Королевства, программу-максимум - в достижении независимости.

Немцы еще до войны установили связи с лидерами национально- освободительных движений Ирландии. 26 июля 1914 года ирландские революционеры получили из Германии 1,5 тыс. винтовок и 45 тыс. патронов.

С н аступлением 1916 года начинается непосредственная подготовка к восстанию. К этому времени один из активистов ирландского национального движения - сэр Р. Кейсмент при содействии германского командования формирует в Германии из военнопленных ирландцев Ирландскую бригаду.

9 апреля 1916 г. из германского порта Любек вышло судно с грузом из 20 тыс. винтовок, предназначенных ирландским революционерам. Но корабль был перехвачен британцами. 22 апреля 1916 г. его команда открыла кингстоны и потопила судно. Оружие, предназначавшееся повстанцам, пошло на дно.

В другом немецком порту - Вильсхавене 12 апреля 1916 года Кейсмент поднялся на борт субмарины и-19 германских ВМС, которая должна была доставить его в Ирландию. Именно ему предстояло встать во главе восстания. Однако высадившийся на берег, Роджер Кейсмент был арестован офицерами Королевской Ирландской полиции.

Те м не менее, в понедельник 24 апреля 1916 г. в 12:00 часов в Дублине начинается восстание. Около двух тысяч повстанцев захватили несколько зданий в центре города, главпочтамт и вокзалы, провозгласили создание временного правительства.

Б ританские вооруженные силы оперативно отреагировали на создавшуюся угрозу. К 30 апреля 1916 года английские войска восстановили контроль над городом. Все руководители восстания, 15 человек, были расстреляны. А 3 августа 1916 года состоялась казнь Р. Кейсмента, обвиненного в государственной измене.^¶

Организованная на территории Великобритании операция не принесла ее инициаторам каких-либо положительных результатов. Англичанам даже не потребовалось снимать с европейского театра военных действий какие-либо части для переброски их в метрополию.

В месте с тем Пасхальное восстание спровоцировало другие незапланированные немецкими военными результаты, которые уже не могли им помочь в войне.

Репрессии англичан при подавлении этого выступления быстро превратили его зачинщиков в глазах большинства ирландских католиков в героев. Начиная с 1919 года, на территории Ирландии развернулась партизанская война, которая привела к освобождению большей части «Зеленого острова» (кроме шести графств Северной Ирландии, где значительную часть населения составляли протестанты). Но к этому времени Германия уже проиграла войну.

Успешнее действовала германская агентура на территории Российской империи.

Инициирование политической нестабильности Германией на территории России началось задолго до первых залпов первой мировой войны. Хорошо известна история разоблачения шпионского центра, действовавшего в России в 1909 - 1915 г. под руководством полковника Мясоедова, близкого к военному министру Сухомлинову.^¶ Однако агентурной разведкой дело не ограничивалось. С последней трети XIX века в Российскую империю, при финансовой поддержке германского правительства, начинается массовый приток иммигрантов из Германии. По данным переписи 1897 г. среди жителей царской России, число немцев (т.е. людей, считающих немецкий язык родным) составляло 1813 тыс. чел., из них 1488 тыс. жили в приграничных с Германией и Австро-Венгрией губерниях. Селились они в стратегически значимых районах, возле крепостей Дубно, Ковно, Ивангород, вдоль магистралей Киев - Брест-Литовск, дорог, ведущих к Петербургу и Москве. Когда в 1887 г. в России был принят закон, запрещавший иностранным подданным селиться и приобретать недвижимость в приграничных районах, немцы стали принимать «двойное подданство». Еще в 1881 г. генерал Косич, начальник штаба Киевского военного округа писал: «Наплыв немецких поселений в Юго-западном крае дал основание предполагать, что все это идет систематически и поддерживается германским правительством, что у нас организуется и обучается целое германское воинство».^¶ Если учесть также значительный масштаб присутствия германского капитала в России то следует заключить, что разведка и генштаб Германии были прекрасно осведомлены о состоянии ее армии, экономики и общества.

Немцы как и в случае с Ирландией не создали, а использовали немногочисленную радикальную революционную группу - РСДРП(б). Германская разведка отслеживала деятельность всех организаций революционного спектра в России. Особое внимание привлекла позиция такого политического лидера, как В.И. Ленин, во всеуслышание заявлявшего о желательности поражения своего правительства в империалистической войне и необходимости превращения войны мировой в войну гражданскую. Он, как и заговорщики в Ирландии, считал начавшуюся войну благоприятным моментом для вооруженного выступления и захвата власти.

Тот факт, что группа русских революционеров во главе с В.И. Лениным прибыла в Петроград из нейтральной Швейцарии через территорию находящейся в состоянии войны с Россией Германии, никогда не отрицался советской историографией, хотя сам по себе он достаточно красноречив и одиозен. Но, при этом, в официальных изданиях подчеркивалось, что лидер большевиков не вступал в какие-либо прямые контакты с представителями германских властей, все переговоры с ними велись через Ф.Платтена, секретаря Швейцарской социалистической партии. Отмечалось, что по территории Германии российские революционеры ехали в запломбированном вагоне, в условиях строгой

45

секретности.^¶

Когда в июле 1917 г. Временное правительство^¶ обвинило руководство партии большевиков в том, что оно финансируется Германией и является германской агентурой, эти обвинения были категорически отвергнуты и опровергались до тех пор, пока не рухнула власть КПСС. Однако зарубежные историки не были ограничены идейно-политическими соображениями. Открытие материалов министерства иностранных дел Германии после ее поражения в 1945 г. позволило доказать, что до 31 января 1918 г. правительство Германии выделило на «пропаганду» в России 40 млн. марок (марка тогда была несколько меньше царского рубля) В одной из записок министра иностранных дел Германии Рихарда фон Кюльмана, говорилось: «Главную цель нашей дипломатии в войне составляло разрушение Антанты и последующее создание приемлемой для нас политической конъюнктуры. Россия, как нам представлялось, была важнейшим звеном во вражеской цепи. Поэтому нашей задачей стало постепенное ослабление и, по возможности, удаление этого звена. Таковы были цели подрывной деятельности, которую мы вели в России в тылу, - развитие сепаратистских тенденций и поддержка большевиков. Только получив от нас существенную постоянную помощь (по разным статьям и через разные источники), большевики смогли создать свой главный орган - газету «Правда» - и вести через него энергичную пропаганду, а значит, расширять изначально узкую социальную базу своей партии».^¶

Наиболее подробно схему поступления денег большевикам из Германии описал известный историк Д.А. Волкогонов. Со стороны Германии связь поддерживал немецкий социал-демократ, выходец из России, предприниматель Александр Лазаревич Парвус (Гельфанд), со стороны большевиков - Яков Станиславович Ганецкий (Фюрстенберг), доверенное лицо В. И. Ленина. Ганецкий создал в столице нейтральной Швеции Стокгольме фирму, которая на германские средства закупала различные товары, затем они реализовывались в России. Полученные от этой операции «отмытые» деньги размещались в различных банках, и затем использовались на нужды партии большевиков (выпуск газет, листовок, закупка оружия, выплата зарплат «профессиональным революционерам» и т.д.).^¶Как убедительно доказывают историки М. Геллер и А. Некрич, малочисленная партия, казна которой к февралю 1917 г. была почти пуста, без внешней поддержки никак не смогла бы издавать в апреле 1917 г. 17 ежедневных газет тиражом в 320

49

тыс. экземпляров.^¶

Более того, большевики продолжали получать помощь от Германии и после взятия ими власти и заключения Брест-Литовского мира. Так, 5 июля 1918 г. посол Германии в Москве, граф Мирбах, шлет шифрограмму в Берлин в которой говорится: «Фонд, который мы имели в своем распоряжении для распределения в России, весь исчерпан. Необходимо поэтому, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше распоряжение новый фонд. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, этот фонд должен быть по крайне мере, не меньше 40 млн. марок.^¶

Получение германской помощи лидерами большевиков можно считать доказанным, но проблема оценки их действий остается спорной. Наиболее простое суждение - высказанное Д. Волкогоновым, состоит в том, что «Ленин совершил величайшее предательство нации, стал историческим преступником».^¶ Эта оценка представляется излишне эмоциональной и малоубедительной.

К В.И. Ленину отнюдь не подходят такие определения, как «агент Германии» или «агент влияния» Германии. Напомним, что под «агентом» следует понимать засланного или завербованного платного сотрудника зарубежных спецслужб, послушно реализующего их указания. «Агент влияния», по тем или иным мотивам, чаще всего по своим убеждениям, осознанно выбирает модель поведения объективно, полностью или частично, отвечающую интересам той или иной зарубежной державы, не обязательно рассчитывая на какие-то личные выгоды для себя (хотя это тоже не исключено). Однако В.И.Ленин не был ни «платным агентом», ни германофилом.

В.И.Ленин и его окружение пытались использовать заинтересованность германского генштаба в выходе России из войны для достижения собственных целей, связанных с инициированием «мировой революции». При этом сама Германия рассматривалась как первый и основной объект инициирования политической нестабильности. Как пишет известный ученый и политик В.Л. Шейнис, «Не тороплюсь признать предательством «немецкие деньги» у Ленина: можно посчитать, что вождь большевиков помогал германскому генштабу выводить Россию из войны, а можно - что генштаб оказался орудием Ленина по развязыванию германской революции, и каждая версия будет опираться на факты».^¶¶Большевики в краткосрочном плане проиграли. Россия, ставшая Советской, не только потеряла значительную территорию, выплатила контрибуцию, но и сделала решающий шаг к гражданской войне. Унизительные условия мира оттолкнули от большевиков их политических союзников, левых эсеров, которые начали готовить новый переворот. Значительная часть интеллигенции, офицерства, первоначально занявших нейтральную позицию по отношению к Советской власти, стали склоняться к поддержке антибольшевистских сил. Страны Антанты, США и Япония получили повод для захвата портов России (Мурманска, Архангельска, Владивостока). Там находились склады оружия и боеприпасов, которые большевики, якобы, собирались передать Германии. Наконец уже начинающаяся, вялотекущая гражданская война на окраинах страны стала серьезной угрозой власти большевиков после мятежа чехословацкого корпуса. Он был сформирован из военнопленных - чехов и словаков, граждан Австро-Венгрии, готовых сражаться за независимость своих народов. Несмотря на то, что была достигнута договоренность о выводе корпуса (около 50 тыс. чел.) с территории России через Владивосток, слухи о том, что большевики намерены сдать его властям Австро-Венгрии не прекращались. Попытки разоружить корпус подтолкнули его к мятежу, который стал прологом к распространению гражданской войны на большую часть территории страны.

Тем не менее, стратегически большевики переиграли германский генштаб. В советской историографии развитие революционного движения в Германии рассматривалось как преимущественно спонтанный процесс, вызванный факторами внутреннего развития этой страны в условиях изнуряющего ее продолжения военных действий. Влияние Советской России ассоциировалось исключительно с силой примера, вдохновившего германских «левых», спартаковцев, на действия, ведущие к захвату власти с использованием опыта партии большевиков. Однако обменом опытом дело не ограничивалось. Каналы связи с Германией и другими странами через нейтральную Швецию позволили большевикам установить контакты с единомышленниками за рубежом. Уже в январе 1918 г. в Петербурге собирается совещание представителей левых фракций социал-демократического движения ряда европейских стран, это был первый шаг к созданию Коминтерна. Совещание обращается ко всем левым силам, готовым «стать на путь революционной борьбы против своих правительств» и поддержать Советскую власть. При ЦК РКП(б) создается Федерация иностранных групп, сконцентрировавшая внимание на работе с военнопленными из Германии и союзных ей стран. Возвращаясь из плена после заключения Брест-Литовского мира они вели работу по подготовке революций в своих государствах. При этом, речь шла о тысячах человек, принявших большевистскую идеологию.^¶

Особенно большие масштабы операции по дестабилизации Германии приобрели с открытием в Берлине 19 апреля 1918 г. советского полномочного представительства (посольства). В Берлине и Гамбурге появились советские консульства, в ряде городов Германии и нейтральной Голландии открылись отделения советского Берлинского информационного бюро.

Посольство выполняло обычные для дипломатических представительств функции - вело легальную разведывательную деятельность, налаживало контакты с германскими бизнесменами, привлекая их перспективами выгодных вложений в Россию, с влиятельными политиками и лидерами партий, при этом явное предпочтение отдавалось спартаковцам. Однако все это было лишь прикрытием основной деятельности. Посольство финансировало (и соответственно определяло содержание) более десяти легальных лево-социалистических газет. Одновременно нелегально распространялись сотни тысяч листовок, печатание которых было налажено в самой Германии с помощью спартаковцев. Дипкурьеры (до 200 человек) распространяли их в соседних с Германией странах, а через нейтральную Голландию революционная литература попадала и в страны Антанты. Наконец, действующие в подполье ячейки спартаковцев получали по нелегальным каналам оружие и боеприпасы. Как писал в 1919 г. полномочный представитель Советской России в Германии Иоффе, «в подготовке германской революции российское посольство все время работало в тесном контакте с германскими социалистами». На эту работу было израсходовано не менее 14 млн. германских марок.^¶ Поскольку собственными крупными финансовыми средствами Советская Россия тогда не обладала, остается предположить, что революция в Германии готовилась на деньги германского генштаба, ранее переданные большевикам.

В.И. Ленин признавал, что в нарушение статьи 2 Брест-Литовского договора, запрещающей сторонам вмешиваться во внутренние дела друг друга и вести деятельность по свержению существующих правительств, российское посольство такую деятельность осуществляло. Выступая на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов в ноябре 1918 г. Ленин отметил: «германское правительство превосходно знало, что в русском посольстве пользовались гостеприимством германские социалисты», а в посольстве, как раз накануне начала революции в Германии, «было общее собрание социалистов русских и германских во главе с Либкнехтом».^¶

Разумеется, германские власти знали, что советское посольство поддерживает связи с революционным подпольем Германии. Однако это не стало поводом для разрыва отношений или прямого конфликта. Слишком велика была заинтересованность в соблюдении Россией условий мира. Кроме того, спартаковцы строго соблюдали требования конспирации, ограничивались пропагандой и не проявляли какой-либо активности в виде террористических действий, экспроприаций и т.д., способной привлечь внимание властей, явно недооценивавших их потенциал. Между тем, германские революционеры лишь выжидали подходящего момента для выступления. Он наступил в начале ноября 1918 г., когда флот отказался выполнить самоубийственный приказ командования о выходе в море и атаке превосходящих сил английских эскадр. 3 ноября в портовом городе Киле начались манифестации под антивоенными и антимонархическими лозунгами. Попытка подавления выступлений привела к тому, что флот поднял красные флаги, повсеместно в городах стали возникать Советы, многие из них возглавляли вышедшие из тюрем спартаковцы. 4 ноября правительство разорвало отношения с Советской Россией, но было уже поздно: механизм ИПН заработал. Власть перешла к Совету народных уполномоченных.

Как известно, спартаковцы не смогли создать Советскую Германию. Тем не менее, можно констатировать, что российским большевикам все же удалось дестабилизировать ситуацию в достаточной мере, чтобы добиться крушения кайзеровского режима. Благодаря этому Советская Россия смогла избавиться от унизительных условий Брест-Литовского мира.

Фактически опыт периода первой мировой войны показал эффективность стратегии дестабилизации, использованной Германией против России, затем - Советской Россией против кайзеровской Германии. Другой вопрос, что эта стратегия применялась против стран с довольно высоким уровнем внутренних противоречий, обостренных неудачами на фронтах. С этой точки зрения, наступление стран Антанты на Германию содействовало попыткам ее «большевизации». В то же время Советская Россия, заключив Брестский мир с Германией, фактически не прекратила против нее боевых действий, только осуществляла их невоенными средствами. Ей удалось приблизить выход Германии из войны, тем самым Россия поспособствовала победе государств Антанты. По этой причине, восприятие политики большевиков как исключительно «изменнической» не вполне соответствует действительности. Однако вполне реальный вклад большевиков в победу стран Антанты над Германией не был ими понят и оценен.