Заключение

Как показывает опыт истории, дестабилизации являются довольно эффективным, хотя и не универсальным и не всесильным методом достижения внешнеполитических целей.

Рассуждая чисто теоретически, можно утверждать, что при наличии неограниченных ресурсов, четким знанием о состоянии любого другого общества, его проблемах и цивилизационных особенностях, социально-психологических характеристиках его граждан, в принципе реально разработать и осуществить ИПН в любой, в том числе в самой благополучной и успешной стране. Другой вопрос, что столь нерациональная растрата средств не будет одобрена ни одним правительством или иным субъектом осуществления ИПН. Дестабилизация не самоцель, а такое же средство достижения политических, экономических, геополитических, идеологических, национальных и религиозных целей, как и война. Однако степень риска для «нападающей» стороны намного меньше, а потенциальные выгоды намного больше - почти отсутствует угроза получить ответный удар, понести людские потери, приобрести репутацию агрессора. Напротив, на заключительной фазе операции можно выступить в роли «миротворца», защитника прав ущемленной части населения, гаранта стабильности и т.д.

Другой вопрос, что современные дестабилизации требуют предварительной подготовки, продуманного, и порой длительного идеологического, пропагандистского воздействия на население заданной территории. Успешными соответствующие действия обычно оказывались лишь в той ситуации, когда ставшее объектом воздействия государство начинало переживать серьезные внутренние трудности или, выражаясь в марксистской терминологии, в нем складывалась революционная или предреволюционная ситуация.

При этом степень эффективности дестабилизации в большой мере определяется способностью правящей элиты страны, ставшей объектом ИПН, реалистически оценивать возникшие (в том числе под влиянием внешних факторов) проблемы, предлагать собственные, а не навязанные внешними, деструктивными по отношению к данному обществу силами, модели их решения. При этом данные модели всегда многообразны. Альтернативы варьируются в диапазоне от абсолютно неприемлемых, очень скверных, неудачных, сомнительных до более или менее терпимых, относительно успешных, выигрышных и оптимальных.

Обычно к самым негативным итогам приводит игнорирование возникших проблем (опыт Николая II в России в феврале 1917 г.), или же попытки отвечать на них охранительными, репрессивными мерами. Сокрушение политической оппозиции методами ее физического истребления или запретами на ее легальную деятельность может лишь отсрочить наступление вызревшего кризиса, но не предотвратить его. Об этом наглядно свидетельствует и опыт Советского Союза. Активное меньшинство (идейно-политическое, конфессиональное, национальное), имеющее поддержку извне, оказалось способно инициировать процессы, которые привели к совершенно неожиданным результатам.

Другой вопрос, что опыт истории имеет лишь ограниченное значение в современном мире. Возросшая степень взаимозависимости государств, а также негосударственных субъектов мирового рынка превращает дестабилизации значимых центров мировой экономики в весьма опасное, чреватое негативными последствиями для всех участников международной жизни предприятие. Сейчас спецслужбам ведущих стран мира впору заботиться о взаимодействии с тем, чтобы предотвращать попытки также глобализированных антисистемных структур (типа Аль-Каиды) разрушить сложившуюся систему миропорядка.

В то же время, конкурентную борьбу в глобализированном мире никто не отменял. Кроме того, «мягкие» дестабилизации или ИПН могут становиться инструментом внутренней политики (к их осуществлению, но уже «управляемо» и «подконтрольно» возможно и привлечение внешних сил).

Россия столкнулась с целым комплексом проблем, игнорирование которых чревато ее хаотической дестабилизацией, опасной для всего мира. Можно сколько угодно возмущаться попытками «зарубежья» вмешиваться во внутренние дела России, но мысля категориями политического реализма, нельзя не признать, что для этого существуют очень серьезные основания.

Во-первых, Российская Федерация не какое-нибудь малоинтересное для внешнего окружения островное государство бассейна Тихого океана, а все еще крупнейшая ядерная держава, способная уничтожить мировую цивилизацию. Вопрос о том кто и насколько эффективно контролирует арсенал стратегических вооружений России, объективно важен для всех спецслужб мира.

Во-вторых, наша страна является крупнейшим владельцем энергетических, сырьевых, водных, в какой-то мере и аграрных ресурсов, уже вовлеченных в глобальный товарный оборот и степень рациональности их использования важна для состояния мировой экономики в целом.

В-третьих, как уже отмечалось выше, Россия косвенно или прямо вовлечена в массу конфликтных ситуаций вблизи ее границ, в которых, так или иначе, участвуют сопредельные государства, имеющее стимулы - влиять на ее политику.

Возможности решения проблем нашей страны в большой мере блокируются не столько политическими ошибками, сколько состоянием российского общества, менталитетом большинства россиян (к числу которых относятся и представители государственных структур). Слом цивилизационных, культурных стереотипов, стимулирующих политическую пассивность граждан, их веру во всесилие власти, усугубляемых эгоистически-корыстной мотивацией поведения, сложившейся еще в годы «застоя» и усугубленной временем господства рыночной экономики, мог произойти под влиянием кризиса. Похоже, что этого не произошло и взгляд граждан на реальности под углом зрения - «пусть рушится весь мир, лишь бы устояла моя хата» пока не изменился. Вопрос о том, нужна ли обществу контролируемая, управляемая дестабилизация «сверху», способная изменить парадигмальные основы его развития, требует дальнейшего углубленного изучения.