в).Экономическое оружие дестабилизаций

В условиях углубления международного разделения труда, роста международной торговли, объем который после второй мировой войны увеличивался более высокими темпами, чем производство, становления интеграционных процессов, «экономическое оружие» дестабилизаций, хотя оно и не привлекало к себе столь пристального внимания, как пропагандистские кампании и политические убийства, стало играть важнейшую роль.

Такой инструмент провоцирования трудностей в странах, где к власти пришли нежелательные западным «центрам силы» режимы как экономическая блокада, был известен достаточно давно. Абсолютным оружием в годы «холодной войны» она не стала. Так, введение в 1949 г. ограничений на торговлю с СССР и союзными ему странами, создание, под эгидой США КОКОМ (Координационного комитета по экспортному контролю) нанесло определенный ущерб, хотя оценить его размеры трудно. СССР обладал достаточным научно-техническим, разведывательным и экономическим потенциалом, чтобы достичь в конце 1960-х - начале 1970-х гг. паритета со странами НАТО в военной мощи.

Но не исключено, что именно «отсечение» стран Варшавского договора от мирового рынка, от быстро развивающихся в странах Запада «высоких» технологий стало не последней причиной возникновения «механизма торможения», приведшему к крушению СССР и его систему союзов.

Введение США запретов на торговлю с Кубой, Северным Вьетнамом несмотря на высокую степень зависимости этих стран от внешней торговли, не привели к падению или изменению политики «дестабилизируемых» режимов. Советский Союз смог прийти на помощь Кубе, став покупателем основной ее экспортной продукции - сахарного тростника, поставляя ей все необходимое для более или менее стабильного развития. Советские корабли прорывали блокаду портов Северного Вьетнама, ВМС США не решались их топить, что использовалось вьетнамцами для своих целей. По докладу министра морского флота СССР В. Бакаева, «вьетнамские морские власти искусственно задерживали выгрузку советских судов, считая, что чем больше советские суда будут находиться в Хайфоне, тем дольше сохранится относительная безопасность в порту. Более того, транспорты ставились у зенитных береговых батарей, имея в виду, что американцы воздержатся от их бомбежки, так как на них находятся русские. Особое беспокойство у министра вызывало то, что во время американских налетов к советским кораблям подходили вьетнамские катера и из-под их бортов открывали огонь по самолетам противника, вызывая тем самым огонь с американских самолетов по советским судам».^¶

Тем не менее, ресурсы и возможности Советского Союза имели свои пределы, и противостоять всем попыткам экономической дестабилизации, предпринимаемым США и их союзниками, он объективно не имел возможности. Подорвать экономику крупной страны, имеющей развитую систему международных связей, было бы довольно затруднительно, но борьба в годы холодной войны велась, в основном, вокруг стран «третьего мира», глубоко интегрированных в мировую рыночную экономику.

Классическая модель их экономической дестабилизации включала такие акции, как:

-                    спекуляции на мировом валютном рынке, сбивающие курс национальной валюты, что вело к росту цен на основные потребительские товары;

-                    искусственное понижение цен на традиционные предметы экспорта, что сокращает валютные поступления, приводит к дефициту торгового баланса;

-                    взвинчивание цен на традиционные продукты импорта, особенно товары первой необходимости, что порождает их нехватку и ускоряет инфляцию;

-                   транснациональные корпорации и банки (ТНК и ТНБ), связанные с ними местные предприниматели организуют «бегство» капиталов из страны, что ведет к спаду деловой активности, сокращает внутренние источники экономического роста;

-                  ТНК и ТНБ сворачивают производство на своих филиалах внутри страны, что вызывает рост безработицы и социальной напряженности;

-                   Международный валютный фонд (МВФ) и консорциумы транснациональных банков отказываются выделять кредиты, или выставляют такие условия их предоставления (ликвидация дефицита госбюджета за счет сокращения государственных расходов на социальные нужды), которые заведомо вызовут социальные протесты.

Вопрос о том, насколько были эффективны меры экономических дестабилизаций в прошлом, носит дискуссионный характер. Например, как доказывается в докторской диссертации К.А. Белоусовой, «нефтяное эмбарго», введенное арабскими странами в 1973 г. против США и их союзников в ответ на поддержку ими Израиля в очередной его войне с исламскими государствами, не оказало особого воздействия. Напротив, оно способствовало внедрению давно разработанных энерго- и ресурсосберегающих технологий, которые не использовались в условиях низких мировых цен на нефть.^¶

Вместе с тем, американский публицист П. Швейцер, приводя довольно обширную доказательную базу, приводит аргументы в пользу того, что крушению СССР и его системы союзов во многом способствовал сговор между правящими кругами США и Саудовской Аравии. Они, якобы, согласовали резкое снижение цен на нефть, которая еще в 1970-е гг. стала основным источником валютных поступлений в СССР.^¶

Рассматривая опыт применения методов экономической дестабилизации в годы холодной войны важно учитывать, что они применялись в сочетании со всем арсеналов иных средств (идеологических, политических, подрывных и т.д.), что повышало их эффективность. Наиболее изученным, благодаря расследованию деятельности спецслужб США после Уотергейтского скандала, можно сказать классическим вариантом дестабилизации стала подготовка переворота в Чили. Она началась в 1970 г. с приходом к власти неугодного США президента С.Альенде и завершилась с осуществлением военного переворота в 1973 г.

Комплекс подготовительных мер включал следующее.

Во-первых - упрочение связей с верхушкой вооруженных сил, и так довольно тесное (большинство командного состава стран Латинской Америки проходило военную подготовку в США). В 1970 г. был убит командующий вооруженных сил Чили генерал Р.Шнайдер, известный как приверженец конституционного строя. Вдвое увеличилось количество военнослужащих Чили, проходящих обучение и стажировку в Соединенных Штатах. Размер военной помощи был увеличен с 7 млн. долл. в год до 70 млн., ВВС Чили получили новейшие истребители- бомбардировщики «Тайгер» с телеуправляемыми ракетами, ранее латиноамериканским странам не поставлявшиеся. Впоследствии они были использованы для штурма президентского дворца в Сантьяго.

Во-вторых, на поддержку политических сил, враждебных Альенде, были выделены значительные суммы. Непосредственно после победы Альенде оппозиционные ему СМИ и консервативные партии по линии ЦРУ получили 5 млн. долл., на муниципальные выборы 1973 г. пошло еще 1,5 млн. долл. Кроме того, оппозицию щедро финансировали американские ТНК, такие как International Telephone and Telegraph (ИТТ).

В-третьих, большое внимание уделялось экономической дестабилизации. Усилиями США были сбиты мировые цены на медь, являвшуюся основным экспортным товаром Чили, что привело к бюджетному дефициту. Контролируемые зарубежными корпорациями предприятия закрывались, что вело к быстрому росту безработицы. Крупные (не менее 1 млн. долл.) средства предоставлялись чилийским профсоюзам (в частности, водителей грузовиков), начавшим в 1973 г. забастовки, в ходе которых выдвигались заведомо невыполнимые требования. В итоге, в городах начались перебои с поставками товаров первой необходимости.

В-четвертых, постоянно предпринимались усилия по созданию в стране атмосферы напряженности. Активизировались различные левацкие, экстремистские организации, действующие в духе учения Че Геварры (не исключено, что также при поддержке ЦРУ), стремящиеся актами насилия инициировать в Чили «подлинную» революцию. Это дискредитировало власть С. Альенде и левых партий. Армия и полиция получали предлог проводить погромы в рабочих кварталах. Отдельные воинские части периодически проявляли неповиновение, что также служило

89

подготовке мятежа.^¶

Фактически, к моменту переворота экономика Чили была дезорганизована, уровень жизни катастрофически падал, ощущалась нехватка товаров первой необходимости, действия сельских и городских партизан нервировали население. Мощная пропагандистская кампания представляла все происходящее итогом политики «левого», «прокоммунистического» режима С. Альенде. В итоге, его свержение стало представляться многим чилийцам единственно возможным выходом, необходимым для спасения страны.

Разумеется, в каждом отдельном случае методы дестабилизации выбирались в соответствии с положением в стране, ставшей объектом вмешательства, оно тщательно изучалось. Осуществлялась четкая координация действий спецслужб США (прежде всего - ЦРУ), военных ведомств, американских ТНК, профсоюзов (АФТ/КПП) и СМИ.

Возможности противодействия дестабилизациям со стороны СССР оказались ограниченными. Там, где это было возможно, он использовал тот «козырь» которым располагал - военную мощь. В итоге, чем дальше, тем больше Советский Союз втягивался в косвенные противостояния с США и их союзниками. В 1970-е гг. их ареной стали не только Юго-Восточная Азия и Афганистан, но и Африканский континент (Ангола, Мозамбик, Эфиопия, Ливия), Центральная Америка (Никарагуа).^¶

Вне зависимости от исхода каждого из этих конфликтов, общий результат был один: Советский Союз тратил все больше ресурсов на военные операции на территориях, не имеющие для него жизненно важного стратегического значения, отвлекая их от насущных нужд развития собственного общества. Здесь тоже сказалось действия механизма «застоя». Не умеющие последовательно мыслить категориями национально-государственных интересов, стареющие лидеры страны считали своим долгом откликаться на большинство просьб зарубежных «друзей», не задумываясь о возможных негативных последствиях. Фактически, руководители СССР помогали своим противникам по «холодной войне» формировать образ «империи зла», стремящейся к мировому господству, пренебрегающей нуждами и потребности населения собственной страны.

Вопрос об ограниченности ресурсов СССР, судя по имеющимся документам, начал ставиться после ввода советских войск в Афганистан. Так на заседании Политбюро ЦК КПСС 10 декабря 1981 г. рассматривался вопрос об оказании помощи Польше, столкнувшейся с кризисом, вызванном подъемом движения «Солидарность». Большинство участников заседания высказались против как ввода войск в Польшу, так и против предоставления ей дополнительной экономической помощи, о чем просил В. Ярузельский. Наиболее резкую позицию занял Ю.В. Андропов. Он заявил: «.Постановка вопроса о выделении товаров в качестве экономической помощи носит нахальный характер, и все это делается для того, чтобы, если потом мы что-то не поставим, им можно было бы всю вину свалить на нас. Мы не можем рисковать. Мы не намерены вводить войска в Польшу. Это правильная позиция, и нам нужно ее сохранять до конца. Я не знаю, как будет обстоять дело с Польшей, но если даже Польша будет под властью «Солидарности», то это будет одно. А если на Советский Союз обрушатся капиталистические страны, а у них уже есть соответствующая договоренность с различного рода экономическими и политическими санкциями, то для нас это будет очень тяжело. Мы должны проявлять заботу о нашей стране, об укреплении Советского Союза. Это наша главная линия.».^¶

К сожалению, чтобы занять столь взвешенную позицию, советским лидерам пришлось столкнуться с негативными последствиями появления «ограниченного контингента» в Афганистане. Трудно сказать, какими путями пошло бы мировое развитие, прояви они такое здравомыслие раньше, хотя бы в 1970-е годы.