ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемое вниманию читателей второе исправленное и дополненное издание учебника «История средних веков» в двух томах (первое издание вышло в 1966 г.) для, студентов исторических факультетов университетов охватывает историю стран Западной и Центральной Европы, а также Византийской империи (до ее падения в 1453 г.). Настоящий первый том этого учебника посвящен периоду с V до конца XV в.

Том состоит из трех разделов: введения и двух частей. Во вводном разделе определяется понятие «средние века» и место этого длительного периода во всемирной истории; характеризуются важнейшие источники по истории средневековья; дается критический анализ буржуазных концепций и краткий обзор советской историографии по важнейшим и наиболее спорным проблемам истории средних веков — о сущности феодализма и о происхождении этого общественного строя в Западной Европе.

В первой части тома излагается история раннего средневековья (V—XI вв.), во второй — история развитого средневековья (XI—XV вв.), когда феодальный строй достигает своего расцвета.

Как и в первом издании, в соответствии с программой курса, читаемого в университетах, главы по истории отдельных стран дополняются проблемными: кроме уже упомянутых глав вводной части это глава по истории средневековых городов (гл. 7), крестовых походов (гл. 8), церкви и еретических движений (гл. 18), международных отношений в странах Западной Европы (гл. 19), средневековой культуры и идеологии в V—XIV вв. (гл. 20), зарождения гуманистической идеологии и культуры раннего Возрождения (гл. 22).

Согласно учебному плану исторических факультетов университетов, курс истории Южных и Западных славян (включая и средневековый период) читается отдельно. По истории этих регионов имеется специальный учебник. Поэтому в данном издании предполагаемого учебника (как и в предыдущем) история славянских стран не освещается. Однако исторические взаимосвязи с другими народами Европы рассматриваются в специальном параграфе гл. 19 «Роль западнославянских и Южнославянских стран в международных отношениях XII—XV вв.»

В томе имеются карты, хронологическая таблица и обширная библиография.

При подготовке нового издания авторами и редакторами учебника были учтены замечания по первому изданию, сделанные в рецензиях, опубликованных в периодической печати. Учтены также основные выводы важнейших специальных монографий и статей по проблемам истории средних веков, вышедших за последнее десятилетие. Структура тома осталась без существенных изменений так же, как и основное содержание большинства глав. Значительной переработке подверглись главы 2-я («Сущность феодализма и проблема его происхождения в исторической науке»), 7-я («Возникновение и рост средневековых городов»), 18-я («Церковь и ее организация в Западной Европе. Народные еретические движения»). Заново написана глава 20-я («Средневековая культура и идеология в странах Западной Европы в V—XIII вв.»). Картографический материал тома дополнен рядом новых карт и карто-схем.

В подготовке нового издания участвовал большой авторский коллектив. В него входят научные сотрудники сектора истории средних веков Института Всеобщей Истории АН СССР, Ленинградского отделения Института Истории СССР АН СССР, преподаватели кафедры истории средних веков исторического факультета Московского государственного университета и других вузов, а также сотрудники ряда других научных учреждений. Состав авторского коллектива указан в оглавлении.

Редколлегия первого тома.

История средних веков охватывает длительный период, насыщенный многообразными событиями. Он ознаменовался возникновением и развитием новых форм экономической и общественно-политической жизни.

В средние века человечество значительно продвинулось вперед в развитии материальной и духовной культуры по сравнению с предшествующими периодами истории. Наряду с проявлениями феодального насилия, невежества и кострами инквизиции, голодовками и опустошительными эпидемиями средневековье оставило в памяти человечества мощные крестьянские восстания и войны против феодалов и церкви, полную драматизма борьбу горожан с феодальными сеньорами, массовые еретические движения, выражавшие социальные чаяния народных масс, первые буржуазные революции, ранние проявления свободомыслия. От этой эпохи дошли до нас замечательные поэтические произведения, в том числе памятники народного творчества, прекрасные образцы архитектуры, живописи, поэзии; к концу ее относятся первые успехи пробуждающейся научной мысли.

Эпоха средневековья выдвинула плеяду великих людей, которыми гордится передовое человечество. Таковы первые провозвестники еще смутных коммунистических чаяний народа — Дольчино, Джон Болл, Томас Мюнцер; вожди революционных народных масс — Гильом Каль, Уот Тайлер; родоначальники утопического социализма — Томас Мор и Томмазо Кампанелла. В благодарной памяти потомков навсегда остались имена смелых представителей свободной мысли — Петра Абеляра, Роджера Бэкона, Авиценны и Аверроэса, Яна Гуса, Николая Коперника, Джордано Бруно, Галилео Галилея; гениальных поэтов и писателей — Фирдоуси, Омара Хайяма, Саади, Хафиза, Низами, Данте, Петрарки, Боккаччо, Чосера, Рабле, Шекспира, Сервантеса; выдающихся художников — Джотто, Рафаэля, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Андрея Рублева, Дюрера, Рубенса, Рембрандта. Термин «средние века» (точнее средний век — medium aevum) возник в Италии в XV-XVI вв. в кругах гуманистов (от этого латинского термина ведет свое происхождение и термин «медиевистика», которым называют область исторической науки, изучающую историю средних веков). На разных этапах развития исторической науки в понятие «средние века» вкладывали различное содержание. Историки XVII— XVIII вв., закрепившие деление истории на древнюю, среднюю и новую, считали средние века периодом глубокого культурного упадка в противовес высокому взлету культуры в античном мире и в новое время. В дальнейшем буржуазные историки не смогли выдвинуть какого-либо единого научного определения понятия средние века. В современной буржуазной исто­риографии преобладает мнение, что термины «средние века», «древний мир», «новое время» лишены всякого определенного содержания и приняты лишь как традиционные деления исторического материала.

Марксистско-ленинская историческая наука вкладывает в эту традиционную периодизацию совершенно иное содержание. Рассматривая исторический процесс как закономерную смену общественно-экономических формаций, историки-марксисты понимают средние века как время господства феодального способа производства, который сменил рабовладельческий, а затем в новое время уступил историческую арену капитализму. Средние века определяются ими как эпоха возникновения, развития и упадка феодальной социально-экономической формации.

Почти все народы, ныне населяющие Европу и Азию, а также многие народы Африки и Латинской Америки прошли в своем развитии стадию феодальной формации и, следовательно, пережили свое средневековье. Поэтому в советской исторической науке понятие средние века относится не только к истории западноевропейских или европейских народов, как это до сих пор принято в буржуазной историографии. Ему придается всемирно-историческое значение. Данный учебник, однако, посвящен истории феодальной формации только в странах Западной и Центральной Европы, а также в Византии. Переход к феодализму у разных народов проис ходил не одновременно. Поэтому хронологичекие  рамки  средневекового  периода различны для разных континентов и даже отдельных стран. В странах Европы у истоков средневековья стоит крушение рабовладельческой Западной Римской империи во второй половине V в., которая погибла в результате внутреннего кризиса рабовладельческого строя, сделавшего ее беззащитной перед варварскими вторжениями германских и славянских племен. Эти вторжения привели к распаду империи и ликвидации рабовладельческого строя на ее территории, стали началом глубокого социального переворота, отделяющего средние века от древней истории.

Рубежом между средними веками и новым временем в советской историографии считается первая буржуазная революция, имевшая общеевропейское значение и положившая начало господству капиталистического строя в Западной Европе, — английская революция 1640— 1660 гг. (в буржуазной историографии гранью, отделяющей средние века от Нового Времени, принято считать другую дату – конец XV в.).

Между второй половиной V и серединой XVII в. лежат двенадцать столетий средневековья в странах Западной и Центральной Европы. С ростом производительных сил в феодальной социально-экономической формации происходили определенные сдвиги. Изменялись характер производственных отношений, отчасти социальная структура, а также политический облик феодальных государств. Поэтому в советской историографии историю средних веков принято делить на три основных периода. Первый — раннее средневековье — раннефеодальный период – с конца V по середину XI в., когда феодализм только складывался как господствующий способ производства. Второй – с середины XI по конец XV в. – период развитого феодализма, когда феодальный строй достиг своего наивысшего расцвета. Третий – позднее  средневековье,  XVI – первая  половина  XVII   в. – период разложения феодализма, когда в недрах феодального   общества зарождаются и начинают складываться капиталистические отношения. Буржуазная историография, с начала XVIII в.

широко пользуясь   термином   «феодализм», не сформулировала, однако, его единое научное определение. Чаще всего буржуазные историки определяют феодализм по его второстепенным, главным образом политическим и юридическим, признакам. Одни считают его главной отличительной чертой политическую раздробленность; другие — феодальную иерархию; третьи — соединение политической власти с землевладением; некоторые — господство личных связей и т. д.

Марксистско-ленинская историческая наука видит сущность феодализма не в этих вторичных признаках, а в имманентно присущих ему производственных отношениях, обусловленных определенным уровнем развития производительных сил общества. Именно эти производственные отношения определяли все особенности политической и общественной структуры, присущие феодальной социально-экономической формации в целом.

Для производственных отношений феодального строя характерно прежде всего господство крупной земельной собственности, которая находилась в руках класса феодалов и «была подлинной основой средневекового, феодального общества». Другой важной чертой, отличавшей феодальный строй от рабовладельческого, с одной стороны, и от капиталистического — с другой, являлось сочетание крупной земельной собственности с мелким индивидуальным хозяйством непосредственных производителей — крестьян, которым феодалы раздавали в держания большую часть своей земли. Крестьяне в феодальном обществе никогда не являлись собственниками обрабатываемой ими земли; они были лишь ее держателями на тех или иных условиях, иногда даже на правах наследственного пользования. На этой земле они вели самостоятельное мелкое хозяйство. В отличие от античного раба и наемного рабочего при капитализме непосредственный производитель феодального общества был наделен основным средством производства — землей — и, кроме того, являлся собственником орудий труда и рабочего скота. Сущность производственных отношений феодализма, по словам В. И. Ленина, состояла в том, что «земля разделена была между крупными землевладельцами, помещиками, что помещики наделили крестьян этой землей для того, чтобы эксплуатировать их, так что земля была как бы натуральной заработной платой: она давала крестьянину необходимые продукты, чтобы он мог производить прибавочный продукт на помещика...».

Эти отношения собственности порождали необходимость внеэкономического принуждения, применения насилия для обеспечения эксплуатации крестьян, «Если бы помещик не имел прямой власти над личностью крестьянина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного землей и ведущего свое хозяйство». Формы в степень внеэкономического принуждения при феодализме были самые различные: крепостничество или другие менее жесткие виды зависимости; в позднее средневековье — сословное неполноправие крестьянства.

Перечисленные характерные черты феодального способа производства порождали многие специфические особенности социальной структуры, политической, правовой и идеологической надстройки феодальной социально-экономической формации. В области права к их числу относится условный характер феодальной земельной собственности в связанное с ним разделение права собственности на землю между несколькими феодалами. Развитая форма феодальной собственности — «феод» (лат. — feodum), от которого произошел термин «феодализм», представлял собой наследственную земельную собственность представителя господствующего класса, связанную с обязательным несением военной службы и выполнением некоторых других обязательств в пользу вышестоящего сеньора. Последний, а иногда и другие стоявшие над ним сеньоры юридически также считались собственниками данного феода. Такое юридическое разделение земельной собственности в феодальном обществе придавало ей, а вместе с тем и классу феодалов иерархическую структуру, определявшую значительную роль в его среде личных вассально-ленных связей. Однако эти связи были не самодовлеющим фактором, а производным от специфики распределения земельной собственности внутри господствующего класса. Объединяя его представителей всех рангов поземельными и вассальными связями, феодальная иерархия играла важную роль в организации эксплуатации крестьянства и подавлении его сопротивления.

Лишенные права собственности на землю крестьяне противостояли феодалам — собственникам земли — как эксплуатируемый антагонистический класс. Эксплуатация крестьянства осуществлялась, как правило, в рамках феодальной вотчины (сеньории, манора), в которой наиболее полно реализовались экономическое и социальное назначение феодальной собственности. Вотчина служила наиболее удобной организацией для взимания феодальной ренты. Феодальная земельная рента — это часть прибавочного труда, или прибавочного продукта зависимых крестьян, присваиваемая землевладельцем. Таким образом, феодальная рента выступает как экономическая форма реализации собственности феодала на землю. Средством этой реализации является внеэкономическое принуждение, которое проявляется также в личных отношениях — в той или иной степени зависимости крестьянина от феодала. Однако внеэкономическое принуждение и порождаемые до личные связи являлись не источником, а лишь средством получения ренты от крестьян, определялись отношениями собственности, господствовавшими в обществе. Феодальная рента выступала в трех формах: отработочная рента (барщина), продуктовая (натуральный оброк), денежная (денежный оброк). На различных этапах развития феодализма преобладал один из видов ренты.

В раннее средневековье, когда феодалы в своих вотчинах вели домениальное хозяйство, преобладала отработочная рента и связанная с ней барщинная система хозяйства, или рента продуктами. Во второй период феодализма в большинстве стран Западной и Центральной Европы наряду с отработочной и продуктовой рентой приобретает большое значение и денежная, что было связано со значительным распространением в этот период товарно-денежных отношений и ростом городов как центров ремесла и торговли. Использование в широких масштабах ренты продуктами и особенно денежной ренты исподволь подрывало систему барщинного хозяйства. На смену ей шла другая система, при которой феодал почти полностью свертывал свое собственное хозяйство, передавал барскую землю в держание крестьянам и жил за счет натурального или денежного оброка крестьян-держателей. Это вело к росту экономической независимости крестьянского хозяйства, укреплению владельческих прав крестьянина на землю и как следствие этого — к дальнейшему развитию производительных сил в деревне.

В позднее средневековье, когда в феодальном обществе зарождаются капиталистические отношения, денежная рента еще господствует в большинстве стран Западной Европы. Вместе с тем в этот период начинается ее разложение; наряду с феодальной денежной рентой постепенно распространяется капиталистическая земельная рента. Одни народы перешли к феодализму от рабовладельческого строя, другие — непосредственно от первобытнообщинного. И в том и в другом случае переход к новой формации был важным прогрессивным фактом в развитии всемирной истории. Прогрессивность феодального строя по сравнению с рабовладельческим заключалась прежде всего в том, что при феодализме утвердилось мелкое крестьянское производство, которое при достигнутом к тому времени уровне производительных сил и сложившихся феодальных производственных отношениях было «единственно выгодной формой земледелия».

В отличие от античного раба, лишенного каких-либо средств производства и не заинтересованного в результатах труда, крестьянин феодального общества как самостоятельный хозяин ищет пути для повышения производительности своего труда. При переходе к феодализму смягчились и формы внеэкономического принуждения: даже самые тяжелые формы личной зависимости крестьян, широко распространившиеся в странах Европы еще в раннее средневековье, были значительно легче, чем рабство. В еще большей степени это относится к зависимости поземельной и судебной, которые стали преобладающими в большинстве стран Западной Европы уже в конце второго периода средних веков, когда основная масса крестьян оказалась лично свободной. Такие смягченные формы зависимости при феодализме по сравнению с рабовладельческим строем, как подчеркнул Ф. Энгельс, давали крестьянам средство к постепенному освобождению их как класса, что было абсолютно недоступно для рабов.

Исторически прогрессивен был переход к феодализму и от первобытнообщинного строя. Этот переход, обусловленный дальнейшим развитием производительных сил, требовал роста индивидуального производства, снятия или смягчения ограничений, налагавшихся на него общинным строем. Хотя в условиях крайне низкой производительности труда этой переходной эпохи развитие парцеллярного хозяйства с неизбежностью вело к частной земельной собственности, а общественное разделение труда — к возникновению классов и экс­плуатации, все же феодальный строй открывал большие возможности для дальнейшего укрепления индивидуального производства и повышения производительности мелкого крестьянского хозяйства, чем первобытнообщинный. Вот почему, несмотря на жестокую эксплуатацию крестьянства, низкое и рутинное состояние техники, обусловленное отчасти этой эксплуатацией, отчасти мелким характером производства, в феодальном обществе росли производительные силы.

Сферой прогрессивного развития в сельском хозяйстве являлось, в первую очередь, крестьянское хозяйство, в котором крестьянин работал более интенсивно и продуктивно, чем на барщине. Уже в раннее средневековье в рамках барщинной системы повышение производительности труда в сельском хозяйстве создало предпосылки для отделения ремесла от земледелия и развития товарного производства. Во второй период средневековья на этой основе выросли средневековые города — центры ремесла и торговли, значительно ускорившие рост производительных сил в феодальном обществе и во многом изменившие его облик. В позднее средневековье на базе медленного, но постоянного роста производительных сил в недрах феодального строя начали формироваться новые капиталистические отношения.

В феодальном, как и во всяком классовом, обществе на всех этапах его развития шла упорная, повседневная классовая борьба крестьянства с феодалами, которая во второй и третий периоды средних веков принимала часто форму массовых крестьянских восстаний. И хотя эти восстания обычно терпели поражения, они немало способствовали некоторому ослаблению феодальной эксплуатации, а следовательно, и дальнейшему развитию производительных сил. Во второй период средних веков горожане вели упорную борьбу с феодальными сеньо­рами. Сами города становились часто ареной ожесточенной социальной борьбы массы цеховых ремесленников с городским патрициатом, а затем и борьбы городских низов (плебейства) против купеческой и цеховой олигархии. В позднее средневековье массовые антифеодальные крестьянские и плебейские восстания являлись уже составной частью ранних буржуазных революций и сыграли решающую роль в ниспровержении феодального строя.

Социально-экономический строй феодального общества и порождаемая им классовая борьба определили характер и функции политической, правовой и идеологической его надстройки. Государство, право, официальная религия и церковь в средние века стояли на страже интересов феодалов и были враждебны массам народа.

Феодальное государство в разные периоды выступало в разных формах: в раннефеодальный период — в форме крупных, но непрочных государственных объединений (подобных империи Карла Великого); затем в X—XII вв. — в виде мелких политических образований — княжеств, герцогств, графств и т. п., совершенно самостоятельных или лишь номинально объединенных под властью слабого короля (так называемый период феодальной раздробленности); в XIII— XV вв. во многих странах идет процесс централизации государства, которое постепенно принимает форму сословной монархии, где уже относительно сильная королевская власть сочетается с наличием сословно-представительных собраний; наконец, в позднее средневековье феодальное государство принимает свою последнюю, наиболее централизованную форму — абсолютной монархии. Но независимо от формы феодальное государство всегда сохраняло классовый характер. В этом государстве «господствующими признавались единственно только помещики-крепостники. Крепостные крестьяне в области всяких политических прав были исключены абсолютно».

Феодальное право, зафиксированное либо обычаем, либо королевским законодательством, закрепляло и освящало монополию земельной собственности феодалов, часто их права на личность крестьян, на судебную и политическую власть над ними. Большую роль в укреплении господства феодалов в странах Западной и Центральной Европы играла католическая церковь, в Византии — православная. Церковь с помощью христианской религии освящала феодальный строй «божественным» авторитетом, внушала народным массам смирение и беспрекословное повиновение эксплуататорским классам, утешая их надеждой на «воздаяние» на том свете, вела жестокую борьбу с антифеодальными народными движениями и ересями, со всяким проявлением свободомыслия.

Средневековье отделено от нашего времени многими столетиями развития общества и рядом революций. Казалось бы, в современном мире история средних веков представляет лишь чисто академический интерес. Однако и в наши дни изучение эпохи феодализма имеет большое теоретическое и практическое значение. Без знания истории этого отдаленного многовекового периода, через который прошли почти все народы, нельзя понять общие закономерности возникновения, развития и гибели формаций, основанных на эксплуатации человека человеком, и неизбежность установления на земле самого справедливого общественного строя – коммунизма.

Не менее важно и то, что корни многих явлений и отношений современности уходят в далекое средневековое прошлое, когда начали складываться основные классы капиталистического общества — буржуазия и пролетариат — и образовалось большинство народностей и государств современной Европы. К этому периоду относится зарождение национальной культуры и национального характера этих народов, начало складывания наций, окончательно оформившихся уже в эпоху капитализма, первые шаги колониализма, который рушится теперь на наших глазах. От массовых крестьянских и городских движений средневековья, от первых буржуазных революций ведут свое начало революционные традиции народов, опыт их борьбы против национального угнетения и духовной диктатуры церкви. Не зная того, как именно сложились исторически все эти социальные и политические отношения, невозможно глубоко понять настоящее и перспективы развития той или иной страны.

Не зная природы феодализма и общих закономерностей развития этой формации, невозможно с научных позиций рассмотреть современное положение и судьбы таких стран, как, например, Испания, Португалия, Италия, ряда стран Азии — Пакистана, Индии, Ирана, Турции, Сирии, Ирака, многих стран Африки и Латинской Америки, где еще сильны пережитки феодализма.

Одним из главных пережитков средневековья является католическая церковь. Выросшая на феодальной почве и приспособившаяся затем к капиталистическим отношениям, она до сих пор отравляет сознание народных масс идеей смирения и покорности, отвлекая их от революционной борьбы и прилагая все силы к сохранению капиталистического строя. Для того чтобы бороться с ее влиянием, необходимо знать ее прошлое. Знание средневековой истории важно и для борьбы со всякой религиозной идеологией.

Об актуальности изучения истории средних веков свидетельствует и то, что вокруг ее основных проблем до сих пор идет острая идеологическая борьба между историками-марксистами и буржуазными историками, многие из которых открыто выступают как идеологи империализма. Современная реакционная буржуазная историография, всячески извращая историю средних веков, пытается доказать извечность частной собственности на землю, отрицает существование в истории человечества общинных отношений, возводит эксплуатацию человека человеком в непреложный «закон природы», отрицает наличие классовой борьбы при феодализме. Многие буржуазные историки отстаивают тезис об исконности и вечности капитализма, о церкви как единственной и истинной носительнице культуры в средние века. Серьезное знание конкретной истории и основных закономерностей развития феодального общества дает в руки историков-марксистов убедительные научные аргументы против подобных концепций, извращающих историю средневековья.

Острая принципиальная борьба   с реакционной буржуазной   историографией  является  задачей первостепенной важности для советской медиевистики с момента ее возникновения после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Опираясь на материалистическое понимание всемирно-исторического процесса, раскрытое в трудах основоположников марксизма-ленинизма, непрерывно обогащая его научным анализом явлений общественной жизни, особенно освободительной борьбы трудящихся всех стран против капиталистического строя, опыта социалистического и коммунистического строительства в СССР и в зарубежных социалистических странах, советские историки смогли по-новому подойти ко многим узловым проблемам средневековой истории.

Оценивая историю средних веков как эпоху господства феодальной социально-экономической    формации, они всегда проявляют особый интерес к экономической и социальной жизни средневековья, в частности к истории непосредственных   производителей феодального общества — крестьян и ремесленников. В отличие от буржуазных ученых советские медиевисты видят в экономических и социальных отношениях не один из многих факторов исторического процесса, а его _    определяющую основу. Пристальное внимание они проявляют к истории классовой борьбы этой эпохи, стремясь выяснить ее конкретные  причины и проявления на каждом этапе, а также то воздействие, которое она оказывала на разные стороны жизни феодального общества. Занимаясь изучением средневекового государства и права, культуры и идеологии, советские историки-марксисты видят свою задачу не только в том, чтобы выяснить   и   охарактеризовать специфические черты этих надстроечных явлений, но и установить часто очень сложную и опосредованную их связь с базисом феодального общества и его эволюцией.

В области методики исследования советские медиевисты отличаются иным, чем у буржуазных историков, подходом к историческим источникам. За юридической оболочкой законодательных памятников, актов, а также в повествовательных источниках они стремятся вскрыть глубокие социальные процессы, рассматривают каждый источник не в статике, а в определенной исторической перспективе. Это дает возможность при анализе источника выявлять не только господствующие на данном этапе феодализма отношения, но и пережитки старого и новые, только зарождающиеся тенденции. Широко пользуясь статистическим методом, советские медиевисты не считают его самоцелью и, применяя количественный анализ, исходят прежде всего из качественной оценки исследуемых явлений. Подходя исторично к терминологии источников, они видят отражение эволюции социальных и политических институтов феодального общества в изменении реального содержания одних и тех же терминов.

Марксистско-ленинская методология истории, на которую опираются советские историки-медиевисты, и новые методические приемы позволили им внести значительный и полезный вклад в разработку многих проблем истории средних веков. Был создан ряд ценных исследований: по истории генезиса феодализма, по вопросам аграрной эволюции разных стран Европы во второй период истории средних веков, по истории средневекового города и его взаимосвязей с деревней, по проблемам генезиса капитализма в Европе, по истории феодального государства на разных этапах его развития, по истории классовой и идейной борьбы в эту эпоху во всех ее проявлениях. Многочисленные исследования советских медиевистов послужили конкретно-историческим фундаментом для построения марксистско-ленинской концепции истории средних веков в Западной, Центральной Европе и Византии, положенной в основу данного учебника.