ТЕОРИЯ ЭКСПЛУАТАЦИИ

Перевод с немецкого Л. И. Форберта под редакцией М. И. Туган-Барановского

1. Исторический обзор

Я перехожу теперь к той замечательной теории, появ­ление которой если и не принадлежит к самым утеши­тельным событиям в науке XIX в., то уже, без сомнения, к самым важным по своим последствиям, теории, кото­рая стояла у колыбели современного социализма и вы­росла вместе с ним, которая в данный момент представ­ляет собой теоретический полюс, вокруг которого в большинстве случаев вращаются нападение и отражение в борьбе за организацию человеческого общества.

Эта теория еще не имеет краткого характерного на­звания. Если бы я хотел его вывести из особенностей большинства приверженцев этой теории, то я мог бы ее назвать социалистической теорией процента. Но ввиду того что я считаю более целесообразным при наименова­нии этого учения исходить из его теоретического содер­жания, то я не нахожу для него более подходящего на­звания, чем теория эксплуатации. Этим названием и я впредь буду пользоваться. В нескольких сжатых словах сущность этого учения временно можно охарактеризо­вать следующим образом.

Все блага, имеющие ценность, являются продуктом человеческого труда и, с хозяйственной точки зрения, исключительно продуктом человеческого труда. Однако рабочие получают не весь ими исключительно созданный продукт - благодаря обеспеченному институтом частной собственности распоряжению необходимыми средствами производства капиталисты отнимают у рабочих часть их продукта. Средством для этого служит наемный договор; в силу этого договора капиталисты покупают рабочую силу настоящих производителей, которых голод застав­ляет согласиться на предлагаемые капиталистами усло­вия, только за часть производимого ими продукта, дру-

г

гая же часть продукта переходит в собственность капи­талиста как нетрудовой доход. Таким образом, процент на капитал является частью продукта чужого труда, приобретаемой путем эксплуатации стесненного поло­жения рабочего класса.

Почва для появления этого учения подготавливалась в течение продолжительного времени; даже больше, оно стало почти неизбежным благодаря тому своеобразному направлению, которое приняла экономическая наука о ценности благ со времен Смита и в особенности Рикар- до. Учили и верили, что ценность всех хозяйственных благ или по крайней мере громадного их большинства измеряется количеством труда, в них заключенного, и что труд является причиной и источником ценности благ. При таком положении вещей, естественно, должен был раньше или позже возникнуть вопрос, почему рабочий не получает всей ценности, создаваемой его трудом. А раз этот вопрос был поднят, то, с точки зрения этой же теории ценности, нельзя было найти иного ответа, кроме того, что часть общества, капиталисты, подобно трутням присваивает себе часть ценности продукта, создаваемого исключительно другой частью общества, рабочими.

Родоначальники трудовой теории ценности, Смит и Рикардо_у как мы уже видели, не дают еще этого ответа. Этого ответа избегали также и некоторые из первых их последователей, как, например, немцы Зоден и Лотц, которые хотя и подчеркивали уже довольно резко сози­дающую ценность труда, но в общих взглядах на народ-

140

но-хозяйственную жизнь они еще твердо шли по стопам своих учителей. Но ведь этот ответ представлял собой последовательный вывод из их учения, и недоставало только подходящего случая и последовательного ученика для того, чтобы несколько раньше или позже высказать его открыто. Таким образом, Смита и Рикардо можно считать невольными праотцами теории эксплуатации. Таковыми их и считают последователи этого учения. Даже самые непримиримые социалисты говорят о них, даже почти исключительно о них, с известным уважени­ем, которое питают к отцам «истинного» закона ценно­сти; единственный делаемый им упрек заключается в том, что недостаточность последовательности помешала им самим вывести из своей теории ценности теорию экс­плуатации.

Тому, кто любит изучать старинные родословные, не только для семейств, но и для теорий, удается уже в предыдущих столетиях найти немало замечаний, кото­рые напоминают собой основные идеи теории эксплуата­ции. Не говоря уже о канонистах, которые, как извест­но, только случайно приходят к тем же выводам, я ука­жу на Локка, который в одном месте¹ вполне опреде-

¹ Lock. Civil Government. V. II. Ch. V. P. 40. Место, которое я приведу в переводе Рошера из его статьи «Zur Geschichte der englischen Volkswirtschaftslehre», в связи гласит следующее: «И вовсе не так странно, как это может показаться на первый взгляд, что труд имеет для собственности большее значение, чем земля. В самом деле, только труд сообщает всякой вещи ту или другую ценность. Стоит только представить себе, какова разница между участком земли, засеянным табаком, свекловицей, пшеницей или ячменем, и участком той же земли, не приспособленным еще к обработке, - и мы убедимся, что улучшение, произведенное путем человеческого труда, представляет собой гораздо большую цен­ность. Я полагаю, что дам очень умеренную оценку, если скажу, что из всех продуктов земли, годных для человеческой жизни, ⁹/to представляют собой результат труда; если же мы пожелаем оценить вещи как следует, в зависимости от их значения для употребления, а различные расходы вычислим в зависимости от того, обязаны ли мы ими исключительно природе или же труду, - тогда мы найдем, что в большинстве случаев 99% следует отвести исключительно за счет труда».

ленно указывает на труд как на источник всех благ, а в другом называет процент плодом чужого труда²; на Джеймса Стюарта, который хотя и высказывается ме­нее определенно, но все же вращается в том же круге мыслей³; на Зонненфельса, который при случае называет капиталистов классом людей, «которые вовсе не трудят­ся, а живут потом трудящихся классов»⁴; на Бюгиа, ко­торый также считает процент на капитал (хотя он гово­рит только о договорном ссудном проценте) «доходом на собственность, добытым путем чужого труда»⁵. Вот при­меры, число которых, я думаю, можно было бы в значи­тельной степени увеличить при добросовестном изучении более древней литературы.

Но все же зарождение теории эксплуатации как впол­не сознательного, связного учения следует отнести к бо­лее позднему периоду. Этому зарождению предшество­вали еще две подготовительные стадии: во-первых, как уже было замечено выше, развитие и популяризация теории ценности Рикардо, которая представляла собой теоретическую почву, на которой теория эксплуатации могла уже вырасти сама по себе; и, во-вторых, победоносный рост капиталистического крупного производства, которое создало глубокую пропасть между капиталом и трудом и тем самым выдвинуло на первый план великих общественных проблем и проблему о нетрудовом проценте на капитал.

Мне кажется, что под влиянием всего этого наше время созрело для систематического развития теории эксплуатации с 20-х годов XIX столетия. К первым тео­ретикам, которые ее обосновали более обстоятельно, принадлежат Вильям Томпсон в Англии и Сисмонди во Франции - о «практических» коммунистах, стремления

²                                               Lock. Considerations of the consequences of the lowering of inter­est etc. 1691. P. 24.

³                                               См.: Бэмъ-Баверк E. Капитал и прибыль. СПб., 1909. С. 66.

⁴                                               Handlungswissenschaft. 2. Aufl. S. 430.

⁵                                               Geldumlauf. Bd. 3. S. 26.

142

которых основывались, конечно, на подобных же взгля­дах, я в настоящей истории теории говорить не буду.

Томпсон^ развил главные мысли теории эксплуатации кратко, но уже с удивительной ясностью и определенно­стью. Мы находим у него теоретическую отправную точ­ку, что труд представляет собой источник всякой ценно­сти, и приложение этой точки зрения в том смысле, что производители должны получать весь доход от своего производства; что касается этого права на полный про­дукт труда, то Томпсон констатирует, что фактически рабочие должны довольствоваться вознаграждением, еле достаточным для существования, между тем как приба­вочная ценность (Additional value, surplus value), кото­рая может быть произведена при той же затрате труда благодаря применению машин и другого капитала, за­гребается капиталистами, которые собрали капитал и предоставляют его рабочим. Таким образом, земельная рента и процент на капитал представляют собой вычеты из полной, следуемой рабочим выручки от труда⁷.

Что касается влияния, которое Томпсон оказал на позднейшее развитие литературы, то мнения по этому поводу расходятся. Следы этого влияния, которые бро­сались бы в глаза, во всяком случае незначительны. В английской литературе направление Томпсона нашло себе мало последователей⁸, а самые выдающиеся социа-

⁶                                               Thompson. An inquiry into the principles of the distribution to human happiness. Vol. I. P. 24. О Томпсоне и его непосредствен­ных предшественниках, Годвине и Галле, см.: Menger А. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag. Stuttgart, 1886.

⁷                                                3-5 и Geld. Zwei Bücher zur sozialen Geschichte Englands. Leipzig, 1881. S. 89 ff., 378 ff.

⁸                                               См.: Menger A. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag.

⁹                                                5.

¹⁰                                      К тому же времени и к тому же направлению относятся произ­ведения Годскина: Hodgskin. Popular Political Economy, и ано­нимная статья под характерным заглавием «Labour defended against the claims of capital». Я лично не имел возможности по­знакомиться с этими произведениями и узнал о них только по цитатам из других современных Годскину английских писателей. Особенно часто приводят их Рид и Скроп, полемизируя с их со-

143

листы французской и немецкой литературы, по крайней мере с внешней стороны, не опираются на его учение. Трудно решить, основателен ли взгляд, высказанный в последнее время с большой настойчивостью Антоном Менгером, будто Маркс и Родбертус позаимствовали самые важные социалистические теории у более ранних английских и французских писателей, в частности у Томпсона⁹. Я этот взгляд отнюдь не считаю обязатель­ным. Если какое-нибудь учение, так сказать, носится в воздухе, то утверждение, будто человек, высказавший данную мысль, обязательно позаимствовал ее у другого, не всегда справедливо; оригинальность или неориги­нальность писателя в таком случае совсем еще не зави­сит от того, высказал ли он данный взгляд, носящийся в воздухе, несколькими годами раньше или позже; его творческая сила проявляется в том, что он сумел ориги­нально развить этот взгляд в связное жизненное научное построение. В научных вопросах вообще очень часто бы­вает, правда, и наоборот - гораздо легче (да и заслуга

держанием. Полное заглавие анонимной статьи следующее: Labour defended against the claims of capital, or the Unproductiveness of capital proved. By a labourer. London, 1825. О том, что данная статья принадлежит Г од скину, я сужу на основании замечания Скропа в «Principles of Political Economy» (London, 1833. P. 150). Я приведу несколько характерных мест из цитат Рида. «Все выгоды, приписываемые капиталу, возникают благодаря сосуще­ствованию и квалификации труда» (Вступление). Затем автор соглашается, что при помощи орудий и машин можно произвести большее количество и лучших продуктов, чем без таковых, но присоединяет следующее замечание: «Но тогда возникает вопрос, кто производит инструменты и машины и насколько они помогают производству независимо от труда, чтобы их владельцы могли претендовать на столь большую долю производимого страной про­дукта? Являются ли они продуктом труда или нет? Представ­ляют ли они собой столь же эффективные средства производства отдельно от труда? Не являются ли они инертной, разлагающей­ся и мертвой материей, не обладающей никакой полезностью, никакой производительной силой, если не направляются квали­фицированными руками?» (с. 14).

⁹ См.: Menger А. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag. Вступле­ние, с. V, затем с. 53, 79 и сл., 97 и др. меньше) высказать известный взгляд, «предугадать» та­ковой, чем убедительно доказать и развить его. Я укажу хотя бы на известное отношение Дарвина к Гёте, преду­гадавшему основные идеи теории развития; или в нашей науке - на Адама Смита, который бегло брошенный Локком взгляд, что труд является источником всех бо­гатств, сумел развить в свою знаменитую «промышлен­ную систему». Что же касается нашего случая, то, на мой взгляд, Родбертус и Маркс поняли и развили идею об эксплуатации, как бы подсказанную им развитием трудовой теории ценности, настолько оригинально, что я лично не могу согласиться с тем, будто они «позаимст­вовали» ее один у другого или же у предшествующих им писателей¹⁰.

Более сильным и широким, чем влияние Томпсона, было, несомненно, влияние Сисмонди.

Я считаю Сисмонди представителем теории эксплуа­тации; однако должен сделать при этом маленькую ого­ворку. Учение Сисмонди отличается весьма существен­ными чертами, свойственными теории эксплуатации, кроме одной: он не порицает явления процента на капи­тал. Он представляет собой писателя переходной эпохи; по существу, он предан новой теории, но все же он не отрешился еще от старой настолько, чтобы признать все крайние следствия, вытекающие из нового учения.

Великое и влиятельное произведение Сисмонди, кото­рое главным образом и имеет значение для нашей про­блемы, - это «Nouveaux Principes d'Economie politi­que»¹¹. В этом сочинении Сисмонди ссылается на Адама Смита. Он горячо защищает его взгляд, что труд пред­ставляет собой единственный источник богатства¹²: он

¹⁰                                      В том же дvxe высказался А. Вагнер в своей работе «Grundlegung» (3. Aufl. T. 1. S. 37. Прим. 1 и T. 2. S. 281).

¹¹                                      Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. 1-е éd. 1819. 2 ed. Paris, 1827. Я цитирую по последнему. (См.: Сисмонди С. Новые начала политической экономии. М., 1936.)

¹²                                      Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. P. 51. Этого взгляда сам Смит, впрочем, не всегда последовательно придер-

145

10 О. Бём-Баверк порицает то, что три вида дохода - ренту, прибыль на капитал и заработную плату - часто приписывают трем различным источникам - земле, капиталу и труду; в действительности же всякий доход основан исключи­тельно на труде и эти три вида дохода представляют со­бой только три различных способа участия в продукте человеческого труда¹³. «При нашем состоянии цивилиза­ции» рабочий, создающий своим трудом все блага, не был в состоянии сохранить за собой право собственности на необходимые средства производства. С одной сторо­ны, земля обыкновенно принадлежит на праве собствен­ности другому, который удерживает часть продуктов труда рабочего в вознаграждение за содействие этой «производительной силы»; эта доля представляет собой земельную ренту. С другой стороны, производительный рабочий обыкновенно не обладает достаточным запасом средств к жизни, чтобы иметь возможность существовать во время выполнения предпринятого труда; он также не владеет необходимым для производства сырым материа­лом и - нередко дорогими - орудиями и машинами. Бо­гатый человек, владеющий всем этим, приобретает бла­годаря этому некоторого рода господство над трудом бедного: не принимая лично никакого участия в труде, он, в награду за доставленные рабочему выгоды, вычи­тывает из продуктов труда рабочего наиболее значитель­ную часть (la part la plus importante des fruits de son travail). Эта часть представляет собой прибыль на капи­тал¹⁴. Таким образом, благодаря общественным услови­ям богатство приобрело способность воспроизводиться посредством чужого труда¹⁵.

А на долю рабочего, производящего своим ежеднев­ным трудом гораздо больше, чем необходимо для его содержания за то же время, после того как он поделился

живался. Наряду с labour он называет также нередко источником благ land и capital.

¹³                                      Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. P. 85.

¹⁴                                      Ibid. P. 86, 87. Ibid. P. 82.

146 с землевладельцем и капиталистом, редко остается больше самого необходимого для существования, что он и получает в виде заработной платы. Причиной этого является зависимость рабочего от предпринимателя, об­ладающего капиталом. Рабочий гораздо больше нужда­ется в содержании, чем предприниматель в его труде. Ему необходимо содержание, чтобы жить, между тем как предпринимателю нужен его труд только для того, чтобы извлечь из него прибыль. Таким образом, сделка почти никогда не приносит пользу рабочему: он почти всегда должен довольствоваться самым скудным содер­жанием, а львиная доля от результатов производитель­ности, возросшей благодаря разделению труда, выпадает на долю предпринимателя¹⁶.

Тот, кто следил за рассуждениями Сисмонди и обра­тил внимание между прочим на слова «богачи потребля­ют продукты труда других людей»¹⁷, должен ожидать, что в заключение Сисмонди объявит процент несправед­ливой, силой вынужденной прибылью и отвергнет тако­вой. Но Сисмонди не делает такого вывода: он неожи­данно приводит несколько темных и неясных фраз в пользу процента на капитал и в конце концов оправды­вает таковой. Прежде всего он говорит о землевладель­це, что он приобрел право на земельную ренту благодаря первоначальному труду по расчистке или же просто бла­годаря захвату свободного земельного участка¹⁸. Точно так же он приписывает право на процент на капитал собственнику капитала, право, основанное на «первона­чальном труде», создавшем капитал¹⁹. Затем он старает­ся доказать, что оба этих вида дохода, которые, как до­ход от имущества, представляют собой противополож­ность по отношению к доходу от труда, ведут свое про­исхождение из того же источника, что и доход от труда;

¹⁶                                      Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. P. 91 ff.

¹⁷                                      Ibid. P. 81.

¹⁸                                      Ibid. P. 110.

¹⁹                                      Ibid. P. 111.

их происхождение относится только к другой эпохе. Ра­бочие с каждым годом приобретают новое право на до­ход благодаря новому труду; собственники же приобре­ли уже раньше постоянное право благодаря первона­чальному труду, сделавшему ежегодный труд более про­изводительным²⁰. «Каждый, - говорит он в заключе­ние, - получает свою долю в народном доходе постоль­ку, поскольку он лично или же его заместители прини­мают или же принимали участие в созидании этого до­хода». Вяжутся ли эти слова с ранее высказанными взглядами, на основании которых процент на капитал представляет собой вычет из плодов чужого труда, и в какой степени они вяжутся, - это, конечно, вопрос иной.

Следствия, которых Сисмонди сам не решился еще вывести из своей теории, скоро были выведены другими с большой определенностью. Сисмонди представляет со­бой соединяющее звено между Смитом и Рикардо, с од­ной стороны, и позднейшим социализмом - с другой. Смит и Рикардо своей теорией ценности подали повод к зарождению теории эксплуатации, но сами они еще не вывели таковой. Сисмонди, по существу, дает теорию эксплуатации почти уже в окончательном виде, но он не применяет ее к социально-политическим проблемам. За ним следуют, наконец, многочисленные представители социализма и коммунизма, которые вывели из старой теории ценности все ее теоретические и практические следствия и пришли к заключению, что процент пред­ставляет собой присвоение и что поэтому он должен быть уничтожен.

С теоретической точки зрения было бы совершенно бесцельным рассмотрение всей обширной социалистиче­ской литературы нашего столетия со всеми ее формами, в которых она проповедует теорию эксплуатации. Мне

²⁰ Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. P. 112. В этих словах при желании можно усмотреть огульное изложение трудовой теории Джеймса Милля (см.: Бэмъ-Баверк Е. Капитал и прибыль. С. 337 и сл.)

148 пришлось бы в таком случае утомлять читателя беско­нечным множеством параллельных мест, которые, едва отличаясь по форме, представляют скучное однообразие по существу и которые к тому же в громадном большин­стве ограничиваются простым констатированием главных положений теории эксплуатации, не прибавляя для до­казательства таковых ничего, кроме ссылки на авторитет Рикардо или некоторых общих мест. Большинство уче­ных-социалистов изощряло свой ум не столько в обосно­вании собственных теорий, сколько в резкой критике теорий противников.

Поэтому из множества социалистических писателей я остановлюсь только на некоторых, которые особенно по­влияли на развитие или распространение нашей теории.

Среди них особенно резко выделяется 77.-Ж. Пру дон, автор «Contradictions economiques», благодаря чистоте мыслей и блестящей диалектике - качествам, сделавшим его самым влиятельным апостолом теории эксплуатации во Франции. Так как для нас содержание важнее фор­мы, то я не стану приводить более подробных образцов его слога, а лишь ограничусь изложением сущности его учения в нескольких словах. Сразу можно будет заме­тить, что оно, если не считать некоторых особенностей формы, весьма мало отличается от вышеприведенной общей схемы теории эксплуатации.

Прежде всего Пру дон считает несомненным, что труд создает всякую ценность. Рабочий имеет поэтому естест­венное право собственности на весь свой продукт. В на­емном договоре он уступает это право собственнику ка­питала за заработную плату, которая меньше уступлен­ного продукта. При этом его обсчитывают, так как он не знает ни своего естественного права, ни размеров сде­ланной им уступки, ни смысла контракта, который за­ключает с ним собственник. А последний пользуется при этом заблуждением и неведением, чтобы не сказать под­логом и обманом («еггеиг et surprise, si memeon ne doit dire dol et fraude»).

Таким образом выходит, что в наше время рабочий не в состоянии оплатить своего собственного продукта. Его продукт на рынке стоит больше того, что он получил в виде заработной платы; продукт стоит дороже на вели­чину различных прибылей, которые обусловлены суще­ствованием права собственности и под различными на­званиями - прибыли, процента, интереса, ренты, арен­ды, сбора и т.д. - образуют такое же количество «нало­гов» (aubaines), налагаемых на труд. Так, например, продукты, произведенные 20 млн рабочих за годовое вознаграждение в 20 млрд франков, стоят вместе с такой прибылью и вследствие ее существования 25 млрд. А это значит, «что рабочие, которые, для того чтобы иметь возможность жить, должны покупать обратно те же про­дукты, должны платить пять единиц за то, что они про­извели за четыре единицы, или же что из пяти дней они в течение одного должны поститься». Таким образом, процент представляет собой добавочный сбор с труда, сокращение (retenue) заработной платы²¹.

Такой же чистотой намерений, как Пру дон, отличает­ся и немец Родбертус, который, однако, стоит гораздо выше последнего по уму и глубине мыслей, хотя далеко уступает горячему французу в даре изложения. Для ис­тории учений он является одной из наиболее выдающих­ся личностей этого направления. Его научное значение долгое время не было оценено по достоинству, и, как это ни странно, как раз вследствие научности, преобладаю­щей в его сочинениях. Он не обращался непосредственно к народу, как это делали другие, а ограничивался глав-

²¹ См. многочисленные произведения Прудона passim, в особенно­сти «Qu' est-ce que la propriété» (1840. В издании 1849, Париж. P. 162), «Философия нищеты» (нем. перевод Вильгельма Иорда­на, 2 изд. С. 62, 287 и сл.), «Защитительная речь перед присяж­ными, произнесенная в Безансоне 3 февраля 1842 г.» (Полное собрание сочинений. Париж, 1863. II том). О Прудоне см. глав­ным образом объемистое сочинение Диля: «P.-J. Proudhon, seine Lehre und sein Leben» (в 3-х частях. Йена, 1888-1896).

150

ным образом теоретическим исследованием социального вопроса и был умерен и осторожен в практических сове­тах, которые обыкновенно представляют непосредствен­ный интерес для толпы; поэтому он в течение некоторого времени не пользовался такой известностью, какой поль­зовались менее выдающиеся писатели, которые перени­мали его учение и приспособляли таковое к уровню ин­тересующейся толпы. Только новейшее время отдало

полную справедливость Родбертусу, самому симпатич­ному из социалистов, и признало его тем, чем он был на самом деле, т.е. духовным отцом современного научного социализма. У Родбертуса мы не найдем ни горячих нападок, ни ораторских приемов, которыми любит рисо­ваться большинство социалистов, - вместо этого мы на­ходим у него глубокую и искренне продуманную теорию распределения благ, которая, несмотря на несостоятель­ность некоторых отдельных положений, все же содержит в себе столько ценного, что навсегда обеспечила за своим автором почетное место среди теоретиков политической экономии.

Я оставляю за собой право впоследствии вернуться к обстоятельной формулировке теории эксплуатации Род­бертуса, а теперь перейду к двум из его последователей, которые отличаются друг от друга в такой же степени, как оба вместе от своего предшественника - Родбертуса.

Одним из них является Фердинанд Лассаль, самый красноречивый, но по существу наименее оригинальный из представителей социализма. Я здесь только упоминаю о нем, так как он благодаря своему блестящему красно­речию имел большое влияние на распространение теории эксплуатации; теоретическому же ее развитию он почти вовсе не содействовал. Поэтому я могу не воспроизво­дить его учения, которое по существу тождественно с учением его предшественников посредством цитат и вы­держек из его сочинений, а ограничиться только изло- жением в примечании некоторых из наиболее характер­ных мест²².

Таким образом, Лассаль является исключительно аги­татором. К теории снова возвращается Карл Маркс, ко­торый после Родбертуса является самым замечательным теоретиком социализма. Несмотря на то что его учение во многих чертах близко к исследованиям Родбертуса, которые проложили дорогу теории эксплуатации, тем не менее оно с бесспорной оригинальностью и с необыкно­венно остроумной последовательностью развито в одно своеобразное целое, с которым мы также познакомимся обстоятельно впоследствии.

Несмотря на то что теория эксплуатации была глав­ным образом развита теоретиками социализма, тем не менее ее идеи нашли себе прием и в кругах других писа­телей, прием весьма различный как по характеру, так и по объему.

Одни переняли точку зрения теории эксплуатации целиком, отказавшись признать разве только последние практические выводы. Такова, например, точка зрения Гута²³. Он целиком принимает все существенные прин­ципы учения социалистов. Труд для него является ис­ключительным источником ценности; процент получается

²²                  Лассаль определеннее всего высказал свои взгляды на проблему процента и вместе с тем самым блестящим образом обнаружил свои агитаторские способности в «Herr Bastiat-Schulze von Delitzsch; der oekonomische Julian oder Kapital und Arbeit». Глав­ные места: труд представляет собой «источник и фактор всякой ценности» (с. 83, 122, 147). Но рабочий не получает всей ценности, а только рыночную цену рассматриваемого как товар труда, кото­рая равна издержкам производства, т.е. необходимым средствам к существованию (с. 186 и сл.). Весь излишек выпадает на долю капитала (с. 194). Следовательно, процент на капитал является вычетом из дохода на труд рабочего (с. 125 и очень резко с. 97). Против учения о производительности капитала он высказывается на с. 21 и сл., против теории воздержания на с. 82 и сл. ив осо­бенности на с. 110 и сл. Ср. также остальные сочинения Лассаля.

²³                  Gut. Die Lehre vom Einkommen in dessen Gesamtzweigen. 1869. Я цитирую по 2-му изданию 1878 г.

152

вследствие того, что в силу неблагоприятных условий конкуренции вознаграждение за труд никогда не дости­гает ценности продукта; Гут не задумывается даже вво­дить для обозначения этого явления резкое выражение «эксплуатация» как технический термин. Но в конце концов он все-таки избегает практических выводов из своего учения при помощи некоторых смягчающих ого­ворок. «Мы отнюдь не считаем эксплуатацию рабочего, рассматриваемую как источник первичной процентной нормы, несправедливым актом с юридической точки зре­ния; она основывается скорее на свободном договоре ра­ботодателя и рабочего, договоре, который, впрочем, поч­ти всегда заключается при условиях рынка, неблагопри­ятных для последнего!» Жертва, приносимая «эксплуа­тируемым» рабочим, представляет собой, скорее, только «аванс за возмещение». Рост капитала все более увели­чивает производительность труда, вследствие этого уде­шевляются продукты труда, рабочий может на свое воз­награждение купить теперь больше продуктов, и его ре­альная заработная плата, следовательно, увеличивается; с другой стороны, расширяется также благодаря «боль­шему спросу и круг занятий рабочего, вследствие чего увеличивается и денежная заработная плата». Таким об­разом, «эксплуатация» похожа на затрату капитала, ко­торый своим посредственным действием приносит рабо­чему все более и более возрастающий процент²⁴. На чис­то социалистической почве стоит также и Дюринг в своей теории процента. «Прибыль на капитал является при­своением главнейшей части плодов рабочей силы... Улучшение и расширение средств производства ведет к увеличению количества продуктов и к сбережению тру­да; но то обстоятельство, что этим уменьшаются препят­ствия и трудности производства и что труд, вооружаясь техническими средствами, становится более произво-

²⁴ Gut. Die Lehre vom Einkommen in dessen Gesamtzweigen. S. 109 ff., 122 ff. Ср. также s. 271 ff.

дительным, не дает мертвому орудию никакого права требовать для себя сколько-нибудь более того, что нужно для его воспроизводства. Прибыль на капитал не представляет собой, таким образом, понятия, которое могло бы быть выведено из чисто производственных ос­нований и на примере единичного хозяйственного субъ­екта. Она представляет собой вид присвоения и создание действующих законов распределения»²⁵.

Вторая группа писателей, как, например, Дж. Ст. Милль и Шеффле, эклектически соединяет идеи теории эксплуатации с иными взглядами на проблему процента.

Третьи, наконец, хотя и не решались признать цели­ком научное построение социалистов, тем не менее, под влиянием их сочинений, приняли некоторые их основ­ные принципы. Наиболее важным в этом отношении я считаю то, что значительная часть немецких писателей катедер-социалистического направления опять воспроиз­вела старый взгляд, что один только труд представляет собой источник всякой ценности, что только он пред­ставляет единственную силу, «создающую ценность».

Весьма оригинальна судьба этого учения, признание или непризнание которого имеет громадное значение для оценки наиболее важных народно-хозяйственных явле­ний. Учение это впервые появилось в английской поли­тической экономии и нашло себе широкое распростране­ние в первые десятилетия после появления системы Смита наряду с последней. Вскоре, однако, под влия­нием учения Сэя, развившего теорию о трех факторах производства - природе, труде и капитале, - затем Гер-

манна и Сениора оно потеряло кредит у громадного большинства экономистов, даже английской школы, и

²⁵ Curces der National- und Sozialökonomie. Berlin, 1873. S. 183. Несколько позже (с. 185) он, очевидно под влиянием droit d'aubaine Прудона, называет процент на капитал налогом, взи­маемым за отречение от экономической власти: процентная норма представляет собой налоговую норму.

154

одно время признавалось чуть ли не одной только груп­пой социалистических писателей. Но, ввиду того что не­мецкие катедер-социалисты переняли это учение из со­чинений Пру дона, Родбертуса и Маркса, оно опять на­шло себе твердую опору в научной политической эконо­мии, и можно даже предположить, что под флагом авто­ритетности, которой пользуются эти известные предста­вители немецкой школы, оно опять победоносно обойдет литературы всех народов²⁶.

Желательно ли это или нет - это покажет нам крити­ческая оценка теории эксплуатации, к которой я теперь и перехожу.